Остров Тайна

В избе все так же тихо. Анна немного привыкла к темноте, прошла к нарам. Максим и Ваня лежат в таком положении, как она их недавно оставила. Наклонилась над детьми: дышат. Живые! В полной решимости начала будить ребятишек:

– Вставайте, милые мои! Нам надо идти!

Ваня открыл глаза, приподнял голову, попытался встать, но не смог:

– Не хочется, тетечка. Я лучше полежу.

Максим вовсе никак не отреагировал на голос, продолжал спать. Анна настойчиво повторила свои попытки. Ваня смог подняться, присел. Женщина помогла ему одеть какое-то старое тряпье: на плечи не по росту большую телогрейку, шапку, обула на ноги великоватые, на три размера больше бродни Прасковьи. То же самое проделала со вторым племянником. В отличие от Вани Максим был так слаб, что не мог стоять на ногах, заваливался на нары. Пришлось взять его на руки, Ваня мог идти сам.

Прежде чем покинуть избу, она еще раз осмотрелась. Придерживая одной рукой Максима, похлопала по карману. Спички здесь. Второй рукой взяла факелы. Больше брать нечего.

Вышли на улицу. Дверь в избу не стали закрывать – незачем. Все равно сюда никто, кроме медведя, не придет. Прошли по тропинке к следам Клавы. Здесь она свернула с дорожки в снег, пошла к лежневке. Кроме них, ничьих следов нет. Вокруг чистое, снежное поле. Просека на заставу накрыта девственной простыней. Прошло две недели, как заставские сняли охрану поселка. После этого через день к ссыльным на коне приезжала Авдотья. Потом никого не было.

Осмелившись, Анна шагнула на путь Клавы. Снег глубокий, выше колена. Но по следам идти все же легче. Обернулась: стараясь попасть в шаг, высоко вскидывая ноги, сзади шагает Ваня. Мальчику тяжело: шаг короткий, отстает. Стараясь облегчить ему движение, Анна укоротила шаг.

Спустились от поселка до болота, ступили на лежневку. Ожидая Ваню, Анна с горечью посмотрела на поселок. Когда-то здесь было многолюдно, горели костры, стучали топоры, говорливым ручейком слышался детский смех. Было и не стало. Сколько времени прошло? Немного, месяца три или чуть меньше.

Серые стены домов казались неприветливыми, пугающими. Только над одной крышей, избой Берестовых, курился, рвался из стороны в сторону густой дым. Бабка Варвара топила печь. Последний очаг. Потухнет огонь – исчезнет жизнь. И никто не узнает маленькую трагедию ссыльных крестьян, нашедших здесь свой последний приют. К горлу Анны опять подступил комок: ни вздохнуть, ни заплакать. Она отвернулась, решительно направилась вперед.

Идут. Маленький Максимка, положив голову на ее плечо, слабо цепляется за шею. Высохшее тело мало весит, однако Анне тяжело. Факелы на палках мешают держать ребенка. В какой-то момент Анна хотела бросить их, но страх перед шатуном остановил от этого поступка.

Следы Клавы Ерофеевой тянулись по лежневке недолго. Справа, на расстоянии ста саженей, вырядился мелкой подсадой леса небольшой и немного пугающий островок. Все большие деревья вырублены на дорогу. Клава свернула к нему, пошла по болоту по тонким жердям под снегом, где ссыльные таскали бревна. Хоть какое-то расстояние можно пройти безбоязненно, не опасаясь провалиться в отпарину зыбуна.

Медленно ступая, Анна осторожно вышла на островок, ожидая Ваню. Этот участок пути мальчик шел долго, часто останавливался. Она усадила спящего Максима, вернулась назад, взяла второго мальчика на руки, перенесла на твердую землю.

– Тетечка, куда мы идем? – слабо спрашивал Ваня. – Дома так хорошо было, тепло…

– Нам надо идти. Мы идем к людям! Там тоже будет тепло. Там нам дадут покушать! – уговаривала его Анна, хотя не верила своим словам.

– А скоро мы придем?

– Скоро, детонька! Скоро… Видишь, тетя Клава с Егоркой впереди нас прошли. Они, наверно, уже там, кушают лепешки.

– Лепешки? Жареные? А кто их жарил? У нас же муки нет.

– Там их другая тетенька жарила. У нее есть мука, – обманывала Анна, стараясь вселить племяннику силы и уверенность в их переходе.

– Тогда надо скорее идти! А то тетя Клава с Егоркой все лепешки без нас съедят…

– Пойдем, детонька! Пойдем…

Опять двинулись вперед. Через островок к болоту. Тяжело нести сына и факелы. Еще тяжелее ждать медленно идущего Ваню. Периодически останавливаясь, женщина ждет племянника и начинает понимать, что с такой скоростью передвижения они далеко не уйдут.

Остановившись в очередной раз, вдруг увидела, как за ними неторопливо, но уверенно шагает медведь. Почувствовал легкую добычу. Догнал! Выдерживая уважительную дистанцию около двухсот шагов, зверь неторопливо переваливался из стороны в сторону, крутил широколобой головой, улавливая свежий запах людей, оценивающе смотрил на них, но нападать не спешил. Худой, длинный, вытянутый. Анна – что овечка в кошаре, на крышу которой забрался волк. Она поняла, что трагедии не избежать. Хотела зажечь факел, но удержалась. Хищник был еще далеко.

Хорошо, что Максим находился в глубоком, голодном обмороке. Стараясь не выпускать шатуна из вида, она пошла медленней: два шага вперед, на третьем оборачивалась. Анна хорошо знала, с какой скоростью передвигается хищник, когда остается вне поле зрения человеческих глаз.