Остров Тайна

У Мельниковых было пять детей. Восьмилетнюю Катю задавил медведь, десятилетняя Таня умерла от голода, сейчас умер самый слабый, трехлетний Витя. У Анны на руках остались только двое: сыны Степана и Анастасии, племянники Ваня и Максим, семи и пяти лет от роду. Женщина понимает, что и их конец близок. А потом умрет она.

Лучше бы не видеть смерти невинных детей, повеситься, как это сделал дед Михаил Зырянов на прошлой неделе. Но как оставить без присмотра умирающих детей? Бог не простит. И сама она не может добровольно уйти из этого мира, понимая, что после нее еще останутся живые души. Лучше она это сделает потом, когда перестанут дышать они.

Сколько убитая горем мать сидела в согнутом состоянии – не помнит. Очнувшись, она выпрямилась, потрогала Максима и Ваню: дышат. Более крепкий Ваня поднял голову, посмотрел на нее мутными глазами, ничего не сказав, опять закрыл веки. Анна тяжело вздохнула, встала, подошла к печи. Потрогала котелок, в котором варилась собачья шкура. Теплый. Налила бульон в кружку, подошла к детям, дала попить Ване:

– Попей, детка…

Тот поднялся на локте, припал губами к кружке, сделал несколько маленьких глотков. Его тут же стошнило. Анна подождала, когда тот оправится. Опять подала ему снова:

– Попей еще… пересиль себя.

После Вани растормошила Максима:

– Максимка… Миленький! Выпей отвар!

Максим едва смог открыть глаза. Анна помогла поднять ему голову, осторожно влила в рот неприятную по вкусу и запаху жидкость, которая должна хоть как-то продлить жизнь. Мальчик сделал несколько маленьких глотков, с перекошенным лицом отвалился на нары, опять забылся в глубоком, обморочном сне.

Напоив детей, Анна долго сидела на нарах, набираясь сил. Ей опять предстояла тяжелая работа. Надо было перенести мертвого Витю в холодную избу, где лежали покойные ссыльные.

Прошло немало времени, прежде чем она, осмелившись, взяла на руки безжизненное тело ребенка. Прижав его к себе, Анна удивилась весу. Оно было легким, как кедровое полено, которое недавно подкидывала в печь. Маленькие, хрупкие ручки, тонкие ножки, сморщенное, как у новорожденного младенца личико превратили некогда жизнерадостного мальчика в гномика.

Без слез и скорбных стонов вынесла ребенка из избы на улицу, направилась в крайнюю избу. Снег доходил выше колена, утяжеляя шаг. По тропинкам давно никто не ходил. Сама Анна не была у соседей три или четыре дня.

У дома Берестовых свежие следы. Видно, как женщина вышла из дверей, долго топталась возле избы, таскала дрова, набирала снег, прошла к дому с покойниками, вернулась назад. И еще одни следы увидела Анна, возможно, Клавы Ерофеевой. Только она была в состоянии двигаться. Они удивили Анну. Они начинались от дверей дома в направлении лежневки, но назад не возвращались.

Удивляясь этому, женщина остановилась. Перед глазами медвежий след. Шатун! Зверь крутился около дома с покойниками, однако дверь был целая, не выломал. Анна замерла в нерешительности. Не нести же мертвого племянника назад…

Когда она вошла в холодную избу, сразу поняла, почему медведь не вырвал дверь. С обратной стороны, под стеной зияла огромная дыра. Шатун сделал подкоп и свободно забирался внутрь тогда, когда ему это было необходимо. Вероятно, зверь приходил сюда каждую ночь, и сейчас ей повезло, что его здесь не оказалось.

Перед ней предстала дикая, шокирующая картина медвежьего чревоугодия. Все покойники были опробованы звериными клыками. У каждого разорван животы и выедены внутренности. Кому-то хищник кусал лицо, ломал руки, другим перекусил шею. Шатун явно расположился здесь основательно и отступать от человеческого мяса не намерен. Всего человек пятнадцать, кого они не смогли, были не в силах похоронить: дети, старики, женщины, мужчины, которых она знала при жизни. Невообразимо и дико, жестоко и безобразно. Несвоевременно усопшие люди, им еще можно было жить да жить. Никто из них не думал, что даже после смерти над их телами будут глумиться…

Анна смотрела и не узнавала их. Вот тут, на нарах, лежал дед Михаил Зырянов. Там, в углу, покоилась дочка Танечка. Еще дальше Прасковья Берестова. Анна положила Витю на стол, слепо отыскивая глазами дочь. Она нашла ее по знакомой кофточке и старому носочку из льна, который вязала сама. Рядом с ней, с разорванным животом, уткнувшись лицом в стену, свернулась Прасковья. Легкая смерть досталась Прасковье, быстрая. Не так как у всех. Задушила Прасковью Авдотья Капустина, когда случайно увидела в ее руках злосчастное колечко, которое она когда-то потеряла при встрече с Володькой Мельниковым. Зачем задушила? От злости, в слепой ярости. Нет теперь ни Володьки, ни Прасковьи. И Авдотье вряд ли что будет за ее безумное преступление.

За стеной послышались наступающие шаги. Кто-то звонко скрипит снегом, тяжело сопит носом. Анна вздрогнула, попятилась назад. Поняла, кто сейчас появится в дыре под стеной. Не помня себя, она бросилась к двери, выскочила на улицу, успела заметить лохматую голову и злые, воспаленные глазки под стеной.