Остров традиции

Обе на редкость вкусно одеты, вот только… Дело такое: перед Маргаритой всегда стояла дилемма: одеваться как надо или как Анна. Из-за этих колебаний её внешнему образу всегда не хватало цельности.

Руки Маргариты движутся плавно-суматошно, как у сурдопереводчицы. Руки Анны – если движутся, то плавно-беспрекословно, как у кандидата в президенты от феминистской партии. Жесты Маргариты – для текущего момента, жесты Анны – на века.

И пока Анна бродит по просторам вечности, Маргарита без умолку тарахтит:

– Вы небось думаете, мы там, в столице бублики жрём, а провинции оставляем дырки от бубликов? – так никто не думал, но никто и не протестовал. – Вы сегодняшним ужином обязаны только предприимчивости моего мужа, а так… я талон на картошку полгода не могла отоварить, наконец, в очереди три дня отстояла, с перекличками там… ужас! Все звери… А у кого дети? Грудью кормить врачи запрещают, а от детского питания одни воспоминания… Ну, я всё о грустном, наверное, аппетит всем порчу… А вы кстати знаете – вакцину нашли от СПИДа. За океаном. У нас об этом ни гугу, ведь валюты нету, всё равно фиг закупим…

Когда всё было съедено-выпито, богатая благодетельница угостила островитян ещё одной диковиной – настоящими сигаретами «Кэмел» (а не «Верблюд»). Значит, всё же курит, столичная пташка, думал Конрад, предвкушая, как сейчас затянется – и затащится. Но все таски и улёты тут же круто обломились – ещё одна «верблюдина» вспыхнула в тонко очерченных устах Анны.

Женщины мирно дымили. Маргарита верещала что-то о том, как полезно бывает после сытной трапезы попыхтеть сигареткой – наукой, мол, доказано, что никотин связывает и выводит из организма вредные окислы.

А Конрад (почему-то) вспоминал, как однажды мальчиком увидел любимого учителя в дымину пьяным, медлил с затяжкой, и его сигарета сгорала вхолостую.

– Конрад, у вас сейчас пепел упадёт!

– Ммм… – услышала Маргарита.

– Ох, я всех затрахала. Это из-за моих речей вы такой унылый, Конрад?

– Отнюдь…

– Бросьте вы. Я же вижу. Ну что же делать. Я всё о грустном, о грустном… Может, вы что весёлое расскажете? На вас вся надежда.

– Не о чем мне рассказывать, – выдавил Конрад после долгой паузы. Армейский нецензурный фольклор здесь был бы не в кассу.

– Ну расскажите что-нибудь интересное из вашего прошлого.

Конрад очень нехорошо захихикал.

– Экий вы, однако, скрытный… Вот Анхен такая же. Молчит, как партизан. Даже о вашем настоящем не хочет мне докладывать. Редкое качество для женщины – уметь держать язык за зубами…

Конрад закивал головой в знак согласия.

– Вы простите, я такая приставучая… Уй, я, знаете, патологически любопытна… Вот мне кажется – вы писатель. Сидите здесь, в идиллической глуши и пишете свою самую главную книгу… Я угадала?

Смех Конрада вновь ничего хорошего не предвещал:

– Ну да, я пишу… роман без слов.

– О Господи. Как всё грустно. Кругом – сплошная немота. В прошлом, в настоящем… и для будущего не останется ни слова.

Конрад пожалел, что сморозил очевидную глупость. С такими резче надо.

– Вы, милочка, на меня поменьше внимания обращайте. Берите пример с вашей подруги.

Анна невозмутимо попыхивала сигареткой.

Не обращать внимания… – свободные ассоциации несли Маргариту Бог знает куда. – Да, да, мы привыкли всё принимать близко к сердцу. А так нельзя… Не будем обращать внимания – и всё, глядишь, образуется… Анхен, а ты помнишь?.. Кстати, да!.. Лет семь назад мы ходили на лекцию уфолога… или там астролога… какая разница… их тогда как собак нерезаных развелось… Помнишь, он говорил: скоро будет конец света… Люди, пять лет осталось до конца света!.. Что вы так мрачно смотрите?.. Инопланетяне давно наблюдают за нами… за нашими судорогами, а через пять лет они нас ликвидируют… античастицами обстреляют… и капец!.. И людей никого не будет… кроме… – она поворотилась к Конраду и коснулась порхающей рукой его колена, – кроме жителей этой страны. Они спасутся, они всего-навсего утратят бренную физическую оболочку, а их души… или как там это, Анхен, зовётся?.. астральные тела?.. неважно – вы поняли… в общем, обретут вечное блаженство…

Конрад опять вспомнил свой вояж в губернский город и отметил, что апокалиптическим мистицизмом в эру социальных катастроф одинаково одурманены что гэбэшницы, что отъезжантки. Да, одного поля ягодки!..

– …так что может, и правильно, что вы здесь торчите, с места не дёргаетесь… и не надо мне завидовать! Вот перестану быть жителем этой страны, пять годиков покайфую и превращусь в пшик, аннигилирую… а вам суждена жизнь вечная… за долготерпение ваше.

– Ух, накурили мы тут… Давайте откроем форточку, – сказала Анна, выразительно посмотрев на Конрада. Тот покорно исполнил приказание. Студёный вечерний ветер ворвался в комнату. Ночью ожидались заморозки.

– Врр-брр… – поёжилась Маргарита. – Ну, сиверко задул.

– Будьте добры, Конрад, принесите чёрную шаль – в моей комнате висит на стуле, – попросила Анна.