Остров в степи

— Стали мы осторожно подъезжать к этим сусликам. Степь ровная, спрятаться некуда. Я и говорю: «Ерунда у нас, товарищи, получается. Увидят они нас, убегут». А старик смеется. Он чудной такой был, этот старик. Огомбаем звали. «Сайхак видит йок. Сафсем яман, дурак — ничава не видит. Он этта нюхтит, сопатком своим. Сопатка его ой-бой яхши, очень карашо сопатка!» И они мне рассказали про сайгачий нос. Ты давеча видала, какие у них носы?

— Видала. Огромные, прямо как сапоги. И ноздри такие некрасивые. Морщатся все время, хрюкают.

— Верно, носы малость великоваты. Но зато знаешь, что такое для них эти носы? Это самое главное их оружие. Только чутьем они и спасаются. Неприятель еще где-нибудь за пять верст, а уж ветер несет его запах прямо в сайгачьи ноздри.

— Вас они тоже учуяли?

— Учуять-то они учуяли, да уже когда поздно было, Старик этот, Огомбай, опытный был, шельма. Он повертелся на седле, понюхал, как собака, воздух и велел нам заезжать с другой стороны, чтобы ветер дул не от нас к сайгакам, а от них к нам. Таким манером мы подобрались к ним близко — версты за три. Мне их хорошо было видно в бинокль. Самки лежали и отдыхали. Старый самец ходил около стада, нюхал воздух и фыркал. Две-три самочки возвращались откуда-то из зарослей колючки. «Там у них маленькие сайгачата, — объяснили мне калмыки. — Самки всегда прячут их в стороне от стада».

— Правильно! — закричала Варюшка. — Помнишь, сегодня? Мы тоже нашли сайгачков далеко от стада.

— Тут мы стали приготовляться. Собак привязали на веревки. Кроме того, достали куски кисеи и замотали им морды до самых глаз. Часть охотников старик послал в заезд, чтобы они пугнули сайгаков на нас. Уговор был такой: все дело начнется тогда, когда старик выстрелит из ружья. Все стали расстанавливаться по местам. Старик набил пороху в свое длинное старое ружье и приготовился стрелять.

— Как же так? — удивилась Варюшка. — Ведь советская власть всем запретила стрелять в сайгаков. Папа сколько раз говорил.

— Так он же в воздух, чудачка! А ты думала в них прямо? И вот, когда он бахнул, — их, что тут поднялось! Собаки ринулись, а веревки не пускают. Они аж присели. Сайгаки мелькнули мимо нас, как тени. Борзые начали кружиться на веревках, визжать и лаять. В это время старик пустил своего пса. Собака вихрем облетела все пространство, истыканное сайгачьими копытцами. «Пускайте собак!» закричали передовые охотники. Все шесть борзых сиганули через колючки. Вдруг перед ихними носами, неистово вереща, запрыгали какие-то зайчики. Эх, как они понеслись! Нет, Варька, тебе никогда не понять, как несется сайгачонок из-под носа собаки. Вот это была скорость!

— А что же собаки?

— Собаки летели за ними. Они, как аэропланы, расстилались над землей. А мы все орали, кто в лес, кто по дрова, и нахлестывали лошадей следом. Наконец собаки устигли. Вдарили сайгачат грудью и лапами прижали к земле. Не будь у них морды забинтованы марлей, они бы разорвали их в куски.

Неуживчивая антилопа — сайга.

А с марлей они ничего не могли сделать. Сайгачата выбивались из-под лап визжали… Нет уж, капут! К борзой попал, так уж забудь, как тебя звали на воле. Тут подоспели мы и поотнимали сайгачков.

Когда я взял сайгачонка на руки, он затрепыхался, как воробышек. Аж вспотел, бедный. Мы долго думали: как же теперь нам их запаковать, так чтобы они не побились, не поломали своих ребрышек? И тут опять всех нас выручил старина Огомбай. Ни слова не говоря, он стал разуваться, потом снял свои засаленные ватные штаны. Мы ничего не понимали: спать он, что ли, собирается? Или спятил немножко от жары и волнения? А он завязал бечевками низ у каждой штанины п засунул в них по сайгачонку. Сайгачата устроились в них, как в конвертиках — знаешь, в которых детей носят? Огомбай перекинул штаны через седло и велел так же устроить других сайгачат.

Всю дорогу мы хохотали над стариковым костюмом. Он тоже шутил вместе с нами; хлопал себя по голым ногам и говорил: «Чего смеешь? Моя для здоровья загораит. Городской человек загорайт можно, моя тоже можно. Эхма! Чичас купаться пойдем».

— Ха-ха-ха! — залилась Варюшка. — Значит, он всю дорогу без штанов ехал?

— Так и ехал до самого привала, где мы юрту оставили. На привале мы отвязали наших коз, подпустили к ним сайгачков. Они насосались и улеглись спать в теплых кошмах. Наутро поехали мы в город Астрахань, а оттуда добрались и к нам, в Асканию-Нова. От этих вот сайгачат и расплодилось наше стадо. Видела нынче, сколько их? А ты говоришь: «зачем привезли»!

— Нет, я только сказала, они дерутся очень.