Остров в степи

— Папа, а коровка? Ты же мне все хотел показать!

— Ну, сейчас мне нельзя, Варечка. Видишь, какая штука вышла. Мне надо итти в зубро-бизонник.

— Тогда я с тобой пойду.

— Ты что, с ума сошла? Ты же слышала, как там разъярилась зубрица? Ведь в воротах бревна толщиной с тебя, а она их разломала.

— Ну уж… Всегда ты так… А еще говорил…

У Вари задрожали губы. Лицо сделалось таким расстроенным, что отцу стало жаль ее.

— Ничего, Варюшка, ты не унывай. Знаешь, что? Коровку мы пойдем смотреть завтра, а сегодня ты меня жди. Я приду пораньше и расскажу тебе такую чудесную сказку, что ты все на свете забудешь.

— Да-а… ты опять не придешь.

— Приду, пионерское слово. Вот увидишь. Если не приду, тогда можешь от меня требовать, чего хочешь.

Он ушел, а Варя стала его дожидаться, Прождала до обеда — он не пришел. Прождала до ужина — не пришел. Прождала до тех пор, пока надо было спать ложиться — все еще не пришел. Варя совсем обиделась. Мама постелила ей постельку, и она стала раздеваться.

Вдруг на тебе — явился. Весь грязный, усталый и голодный. Первым делом накинулся на еду. Ел так, что кости трещали, наверное, на улице слышно было. Потом, когда наелся, увидел наконец Варю.

— А, ты еще не спишь? Это хорошо. Молодец, что дождалась. Сейчас я лягу, ты прилезай ко мне, и я буду тебе рассказывать.

Варя уселась поудобнее на подушку и приготовилась слушать. Отец разделся, лег, сладко потянулся и начал:

— Ну вот, жили, значит, такие одни люди. Жили они жили, жили… жили… хрр…

— Ну, что же ты, папа? Рассказывай.

— Жили… хоро… жили… хрр… хрр…

— Вот тебе и на! Смотри, мама, он вовсе заснул. Так не годится, товарищ. Папа, папа!

— Не трогай его, Варя. Пускай уж спит, давай его укроем и пусть. Он наверно утром тебе расскажет.

Утром, когда Варя проснулась, отца уже не было дома, а вечером она тоже не дождалась его. Так же было и на второй день, и на третий. И все лето. А потом она и сама забыла про сказку.

А коровку она все-таки посмотрела. И коровку, и конька, и всех других новых животных.

Мы хотели у зубрицы зубренка взять…

Маленький слон

I

Обыкновенная украинская степь, а на ней взад-вперед похаживают важные иностранные гости — страусы, ламы, зубры, антилопы. Степь огромная, и иностранцы наверно думают, что они если захотят, то могут прямо отсюда отправиться к себе домой — в Африку, Индию, Америку и Австралию.

На самом деле по краям степи стоят высокие сетчатые заборы, да еще за ними рвы, так что выйти оттуда никак невозможно.

А может быть, они и не думают ничего и совсем не собираются к себе домой. Зачем им домой, когда у них и тут сколько угодно травы? А если надо, так их еще подкармливают овсом и отрубями. Кроме того, большинство из них тут и родилось, в этой степи. А те, которые приехали, давно уже свыклись друг с дружкой и живут душа в душу.

Вон в ковыле гуляет американский страус-нанду. Он вертит своей крохотной головкой на длинной шее и кого-то ищет. Ага, увидел! Далеко в тени ветвистых кленов дремлют ленивые антилопы-канны. Страус вытягивает шею вперед и быстро направляется к огромным антилопам.

Он подходит вплотную к вожаку Володьке, и Володька ничего — не машет на него рогами, не сердится, не топает ногой. Страус стоит рядом и внимательно оглядывает его спину. Рраз! — он стремительно бьет крепким клювом антилопу в плечо и снова нацеливается.

Что такое? Володька и это стерпел. Он даже доволен. А, вон в чем дело! Оказывается, страус слопал большого кусучего овода, который пил из Володьки кровь. Страус тоже доволен: ведь овод для него приятная и питательная закуска.

Павел Фетотыч рассказал об огромных, как горы, зубро-бизонах.

Так они и ходят целый день рядышком — огромный оленебык из Африки и серенький страус из Америки.

Есть в степи еще неразлучная пара, два бородатых вахлака — Алжир и Тунис, гривистые бараны. Эти даже рогами зацепляются друг за дружку и так ходят, будто под ручку.

Но есть там и беспокойные, несносные типы. Вот, например, Фашист — голубой гну. Он как будто и не такой уж злой, а целый день от него никому нет покоя. Озорует, ко всем пристает, за всеми гоняется. За одним старым почтенным профессором так припустился, что тот, бедный, заболел с перепугу. Так Фашист бесится целыми днями, а если уж очень устанет и больше не может ни прыгать в воздух, ни ходить на дыбках, тогда он становится среди степи и страшно мычит — должно быть от досады.

На его рев сходятся самки: Кокетка со своим ребенком (он уже родился и стал шустрым парнишкой), Манька, Сластена и другие. Они становятся вокруг него и смотрят. Тогда Фашист начинает выламывать разные штучки. Ставит палкой хвост, роет передними ногами землю, ходит на задних и прыгает, прыгает, как резиновый мяч.

Кроме Фашиста, в степи живет еще одна неуживчивая и странная антилопа — сайга.