Остров в степи

В первые дни Володька совсем ошалел от свободы. Ему постоянно встречались черные антилопы, бейзы, нильгау, гну — все те звери, с которыми он сталкивался на родине. И он, должно быть, вообразил, что это Африка. Он очень чутко спал, постоянно прислушивался и принюхивался: не выскочит ли откуда-нибудь косматый лев, чтобы вцепиться в горло, не запахнет ли голым человеком?

Но новая Африка была удивительная страна: в ней не было ни одного врага, никакой опасности. И Володька первый раз в жизни почувствовал себя настоящим оленебыком — таким, как его создала природа.

VI

С тех пор прошло девять лет. За Днепром, в широкой украинской степи, сейчас гуляет стадо сказочно-прекрасных животных. С каждым годом все больше маленьких озорных телят носится вокруг заботливых матерей. С каждым годом все больше громадных сильных быков пасут и оберегают отелившихся самок.

Антилопы совсем обручнели и перестали бояться человека. Вечером, чуть станет садиться солнышко, они сами идут к садам и строениям поселка, сами заходят в ворота загона и ложатся спать.

Ночью тихо и беззаботно спят молодежь и самки, а старые быки стоят над ними неподвижно, как статуи, и их длинные рога, отклоненные назад, упираются в звездное небо.

Общепризнанным вожаком стада является бык, который больше, сильнее и красивее всех других. Это наш приятель Володька. За девять лет привольной жизни он разъелся и разжирел. Кожа у него сделалась гладкой, как атлас, курчавые завитки на лбу завились еще круче. Как только исчезли всякие враги и опасности, к нему вернулась отцовская лень и спокойствие. По величию и плавности движений он теперь бы заткнул за пояс и своего отца.

И только, когда ему надо отстоять свое право на здание вожака, в нем просыпается дикая сила. А соперников у него становится все больше. Ведь одних его собственных сынков, в стаде растет целая тройка, не считая тех, которые проданы в городские зоопарки.

Правда, все они и в подметки не годятся отцу. Это уже какие-то не те канны. Глаза их хуже видят, нос тупее принимает запахи, уши не так слышат. В драке они совсем уж неповоротливы.

Но есть среди них один, который во всем вылитый папаша, как будто он только сейчас приехал из Африки. Это гордость старшего рабочего Сашко — Бушмен. Сашко сам его выкормил из соски, выходил и теперь всем его тыкал в нос.

— Нет, вы поглядите на моего Бушмена. Где вы видали такую красоту, а? Вот погодите, даст он пить вашему Володьке.

И в самом деле, этот нахальный сынок все смелее и смелее подкапывался под отца. Раза два они уже схватывались Володька пока побеждал. Но он чуял, что настоящий, решительный бой еще впереди.

Неизвестно, кто бы из них уцелел в этом бою, если бы люди не вмешались в их распрю.

Как-то в степь пришел Павел Федотыч с Сашко и еще одним человеком, приезжим. Володька с Бушменом как раз паслись вместе. Павел Федотыч с гордостью показал на них приезжему:

— Как вам нравятся эти малютки? Вы посмотрите, один костяк чего стоит! Ведь если мы на такой костяк нарастим побольше мяса да разведем их в таком количестве, как, скажем, свиней, то мы же завалим мясом весь мир. И каким чудесным мясом! А кожа! Вы имеете представление о технических качествах кожи оленебыка?

— Нда, — поспешно согласился приезжий, не дослушав до конца. Он на всякий случай отступил подальше, потому что «малютки» подняли свои длинные рога и уставились на него.

— Знаете, что? — продолжал Павел Федотыч. — Мы. вам дадим вот этого, Бушмена. Обидно отдавать такого красавца, но ничего не поделаешь: иначе они запорют друг друга.

Сашко так и подскочил на месте.

— Как? Бушмена отдавать? Что вы, Павел Федотыч?!

Приезжий человек был послан Ленинградским зоопарком, чтобы купить в нашем поселке одного быка-канну. Сашко долго отстаивал Бушмена, предлагал вместо него других, но в конце концов согласился, что иначе нельзя.

— Послушайте, а вы как же думаете, — спросил приезжий, — в клетке его отправить?

— Зачем в клетке? Тут мы его погрузим вам в вагон, а там вы уж как хотите.

— Нет, знаете, я не согласен. Кто его знает? Все-таки дикий зверь. У него вон какие рожища. Вы лучше отправьте его со своим человеком. Мы вам оплатим расходы. А я, знаете, не рискую. Как я с таким страшилищем в Ленинграде вылезу?

— Павел Федотыч, можно мне с ним поехать? — попросил Сашко. — Жалко же! Ведь он мой выкормок. Уж я его доставлю в целости и сохранности.

— Ну, что же, поезжай. Теперь работы немного.

VII

Вы знаете Ленинград? Этот очень большой город, который ничему не удивляется. Пролетит аэроплан — никто на него даже не посмотрит. Заговорит на площади невидимый громкоговоритель — мальчишки отмахиваются: отстань, мол, ты, надоел со своими операми!

Но нынешним летом и ленинградцев пробрало. Они не только удивлялись, но прямо бежали по улице, вылезали на ходу из трамваев, кричали, спорили и совершенно не слушали милиционеров.

— Да что вы, граждане? Как деревенские! — пробовали стыдить их милиционеры. Но ленинградцы забыли, что они ленинградцы. Они вели себя так же, как голые африканские люди, танцевавшие вокруг убитого канны.