Остров (Веласкес-1)

— Время, — наконец сказал он. — Длительность будет увеличиваться, равно как и промежуток между переходами. Я бы сказал, что изменения будут происходить скачками, и в конце концов откроется постоянный переход, но учтите, полковник, этот бред пришёл мне в голову только потому, что вчера я немного перебрал и не стал нейтрализовать алкоголь.

— И как думаешь, когда мы выйдем хотя бы на несколько секунд доступа, чтобы запустить дронов?

Маккензи задумался.

— Лет через сто-сто пятьдесят, — наконец сказал он. — Не могу понять, почему, но в голову приходит картинка с помехами. Словно что-то пытается прорваться, но не может, и накапливает потенциал для изменения. Расширяет прореху пространства.

— И эту пространственную ткань он порвёт через сто пятьдесят лет? — уточнил Лапин.

— Считайте это глюками и так не совсем нормального сознания.

— Ты проходил тестирование, и абсолютно адекватен, иначе бы тебя не взяли в армию и тем более в силы обороны. Если ты прав, мы назовём это твоим именем, — полковник сделал пометку в планшете. — Или наши потомки назовут. Эффект Маккензи — звучит неплохо, так что с сегодняшнего дня, капитан, ты единолично отвечаешь за работу объекта. Подбери команду из своих, тех, кому доверяешь, максимум четыре человека, чем чёрт не шутит, может, и вправду в магии есть что-то полезное.

16 августа 334 года от Разделения, понедельник

Одним сеансом не обошлось, Павел сначала снял браслет в пять часов первой трети, когда печень переработала алкоголь в ацетальдегид — ста секунд хватило, чтобы нейтрализовать большую часть, а потом ещё через два часа, остатки ацетальдегида превратились в уксусную кислоту, вызывающую головную боль, на то, чтобы перевести её в воду и углекислый газ, ушло меньше половины минуты. Он мог бы справиться с этим и в браслете, но количество выпитого превышало все разумные пределы.

Краузе словно с цепи сорвался, объявив крестовый поход по злачным местам Кейптауна. Павел был привычен к теневому бизнесу развлечений. Карпов, помимо игорных залов, владел борделями и ночными клубами, качество местных пороков он оценил бы на троечку. Но это компенсировалось количеством и низкими ценами, смеси, которые рядом с Нижним городом продавались по сто реалов за пять кубиков, здесь стоили в два раза дешевле.

Ближе к двум часам они с лейтенантом забрели в подвал, где устраивались бои без правил, у каждого бойца было не меньше трёх имплантатов, после введения стимуляторов их мышцы увеличивались раза в два, а вены разве что не лопались. На глазах у Веласкеса один из бойцов согнул руками метровый швеллер, кожа на руках от такого напряжения разошлась, обнажая суставы и ошмётки мяса, пережатые сосуды и сломанные кости, но рестлер только улыбался, бессмысленно глядя куда-то в сторону.

— Покойник, — Краузе пил не меньше Веласкеса, но постоянно вводил в кровь нейтрализаторы. Смысл этого Павел понять никогда не мог, зачем пить, если весь эффект тут же пропадает. — Ещё месяц, и от него ничего не останется.

Зрители были полностью с ним согласны, радостно орали, делали ставки и накачивались дешёвыми наркотиками.

Павлу отдых не понравился. Если то, что происходило обычно в Хайяте, считать за плавающее на поверхности воды дерьмо, тут и публика, и развлечения стремились к самому дну. Это можно было пережить, но складывалось впечатление, что Краузе таскал его за собой как статиста. Сам он постоянно подсаживался к каким-то тёмным личностям, что-то выспрашивал, пил, снова разговаривал и снова пил. И так в каждом злачном месте, особо не задерживаясь, и только здесь, в бойцовском клубе, они зависли аж на час.

— Мы кого-то ждём?

— Увидишь, — Краузе в очередной раз активировал аптечку, один индикатор уже горел оранжевым, значит, какое-то из веществ подмешивали в пойло особенно активно. — Посиди немного, посмотри на этих ублюдков. Знаешь, кто изобрёл стимуляторы?

Павел знал. В начале двухсотых годов нейробиологи фон Эйлер и Аксельрод случайно выделили необычный гормон, обнаружили его крохотную концентрацию в организме, на пределе чувствительности оборудования. Он выделялся надпочечниками, на которых поселился паразит, застенчиво переименованный в модификатор. В стабильном состоянии гормон себя никак не проявлял, но при добавлении некоторых веществ в организм начинал воздействовать на нервные клетки — очень недолго, и с большим временем отката, но тем не менее, Силы обороны тут же засекретили исследования, и поначалу испытывали его на своих бойцах. Тогда же придумали импланты — специальные чипы, которые дозированно подавали в организм раствор и контролировали уровень гормона. А потом кто-то слил список веществ-стимуляторов, предварительно выкупив все доступные на рынке ресурсы, и сделал на этом отличный бизнес. Суперчеловеком тот, кто колол себе стимуляторы, не становился, но по сравнению с обычными людьми сила или быстрота реакции повышались в разы — на несколько часов, после чего этого супермен превращался в тормознутого дохляка.