Остров Веры

Облачившись в рыжий парик и захватив с собой очки, он отправился в Миасс, пытаясь утихомирить в груди своё счастье. Утихомирить не полностью, что было бы невозможно, но хотя бы настолько, чтобы оно не заглушало сейчас голос разума, которому предстояло основательно потрудиться. Влюблённый романтик Алекс на некоторое время уступал место Алексу-менеджеру – хорошему менеджеру, которым он всегда был. И Алекс-менеджер тут же занялся привычным для себя делом: анализом ситуации, постановкой цели, выбором вариантов, планированием и реализацией плана.

Проанализировав вчерашний поход в «Америку», Алекс пришёл к выводу, что Сургон был прав, и не имеет смысла пытаться наладить диалог с похожим на орангутанга хозяином дома – человеком, мотивы которого непонятны, а действия агрессивны. Зато Алексу имело смысл сделать то, чего Сургон подсказать не мог: получить ответ на вопрос о содержимом тайника, обнаруженного в бревенчатой стене. Эта задача являлась сейчас самой главной, и для её решения необходимо было вернуться к тайнику, а далее уже исходить из того, что удастся в нём обнаружить.

Разумеется, план Алекса, как и любая другая активность, нёс в себе потенциальные риски, а этот – даже опасность в виде острых вил в руках хозяина-«орангутанга». Но разве мало опасностей подстерегало в России Алекса и помимо вил? Как тех, невысказанных, неясных, о которых упоминал дед, так и возникших уже по приезду: скажем, возможности оказаться в русской тюрьме, или встретить в заповеднике одичавших собак?

Вспомнив о собаках, идущий от лаборатории Алекс стал внимательно прислушиваться к звукам возле дороги и вновь различил сопровождающие его посторонние шорохи. Если эти шорохи не являлись свидетельством чьего-то следования за ним, то чем же они являлись? Эхом собственных шагов? Нет. Звуками лес? Тоже вряд ли. Чтобы убедиться в обоснованности подозрений, Алекс применил проверенный способ: перешёл на бег, и вскоре шорохи, как и следовало ожидать, остались где-то за спиной.

Пробежка сократила время пути до города: на четырнадцать минут, как свидетельствовали часы «Командирские». Покинув заповедник, Алекс зашагал по пустырю, а затем вдоль панельных пятиэтажных домов, примерно даже представляя, где именно при возвращении в лабораторию можно будет пройти напрямую по лесу, как это делал Сургон.

Приближаясь к месту, где обычно они оставляли «Шевроле-Ниву», Алекс проявил большую предосторожность. Он очень не хотел встретиться сейчас с Сургоном, ибо не хотел пока посвящать его в свои планы. «Шевроле-Нивы» видно не было. Зато невдалеке простаивал старенький автомобиль такси какой-то русской марки.

Алекс уже давно приметил этот автомобиль. Приметил по привычке, как примечал стоянки такси всегда, находясь в командировке. Все три раза, когда они с Сургоном уезжали и приезжали на своей «Шевроле-Ниве», на стоянке маялся один и тот же автомобиль. Похоже, услугой такси в здешнем районе пользовались нечасто, но водитель вместо того, чтобы гоняться за клиентами предпочитал неторопливое их ожидание и философский покой. Сегодня, планируя вылазку в «Америку», Алекс рассчитывал найти старенький автомобиль на прежнем месте и был рад, что эти ожидания оправдались.

Таксист, впрочем, оказался не таким, как представлял его Алекс. Вместо дремлющего старичка или добродушного толстяка на месте водителя сидел худой человек с шелушащимися красными пятнами на видимых участках кожи и подрагивал, словно, ему было очень холодно. Выслушав, куда ехать, он закивал головой и, продолжая дрожать, нервно повёл машину, крутя руль красными от пятен руками.

У Троицкой церкви Алекс расплатился. Таксист, получив сумму по счётчику и двадцать процентов сверх того, благодарно закивал.

– Вы можете подождать меня здесь: час, максимум полтора? – спросил Алекс.

Таксист с готовностью согласился, заказами он явно не был избалован. Получив задаток, таксист остался ждать, подрагивая, будто никак не мог согреться.

Выйдя из машины, Алекс вспомнил, что до сих пор не надел маскировочные очки. Кто его видел без очков? Только таксист. А также слышал не совсем русскую речь. Расскажет кому-то? Но вряд ли этот дрожащий человек болтает с посторонними о своих клиентах. Другое дело, если его спросят о клиенте специально. Поэтому всегда лучше перестраховаться, чем недооценить возможные последствия. Решив впредь вести себя более осмотрительно, Алекс направился от церкви к бывшему дому Бориса и Веры Холвишев.