Остров везения

Основной подразумевал сидение в норе до упора, то есть больше суток безвылазно. Резервный допускал кратковременную прогулку по острову. Если при этом встретится абориген и заинтересуется, кто я такой и откуда взялся, нет никакой необходимости что-то ему врать. Так и ответить, как есть, мол, я отец недавно гостившей у вас русской девушки Насти. Случайно оказался неподалеку и решил заглянуть сюда на предмет проверить, все ли в порядке с островом после визита дочери.

Придя к выводу, что радикально прятаться нет особой нужды, я сначала спустился вниз, к воде, с целью удовлетворения возникшей после приема пива естественной потребности организма. Потом глянул наверх, и лезть туда стало лень. Не для того я трачу свое драгоценное время в этой дыре, чтобы еще и любоваться тут красотами природы! Тем более что никаких положительных эмоций они не вызывают. Нет уж, обойдемся без расслабона – краткий послеобеденный сон, а потом работать, работать и работать.

Следующими объектами моего любопытства стали люди из Федерации – а именно президент, премьер и Никонов. Тут уже не было столь жесткой необходимости смотреть это именно мне, но все же… А вдруг в будущем с ними случится что-нибудь этакое, не очень хорошее? Тогда, если вдруг возникнет необходимость открыть нашим партнерам глаза, можно будет честно и с чистой совестью заверить – мол, не волнуйтесь, это знаю только я.

Петра Сергеевича действительно ждали определенные неприятности. В тринадцатом году он каким-то боком оказался замешанным в коррупционном скандале с продажей имущества Министерства обороны. Впрочем, до привлечения в качестве обвиняемого дело не дошло, но свидетелем он все же побыл, а потом оказался на какой-то мелкой должности аж в Волгограде. Чему, кажется, был даже рад, ибо дело могло кончиться и хуже.

Скопировав наиболее интересные документы по этому вопросу, я перешел к следующим, то есть к судьбам президента и премьера.

Тут ничего такого не обнаружилось. Правда, в двенадцатом году они поменялись местами, но в этом почти никто и не сомневался ни в нашем, ни в их мире.

Кажется, теперь над премьером, который в бытность мою тюнигером мототехники работал президентом, начали помаленьку сгущаться тучи, но ни к какому результату это сгущение пока не привело. Я покачал головой – мы с Гошей тоже пару раз провернули подобный финт. Его величество вдруг начинал старательно делать вид, что между ним и канцлером пробежала черная кошка, а тот внимательно присматривался, кто именно поднимет голову, воодушевившись столь радостной новостью. Увы, во второй раз никто из хоть сколько-нибудь заметных персон уже не клюнул.

По возвращении в Гатчину меня ждала новость, которую я счел оптимистической, а доложившая ее мне Танечка – неопределенной. Новость состояла в том, что нашелся тип, приезжавший к мне на скутере перед началом нашей с Гошей межмировой деятельности.

– Какова, по-вашему, вероятность, что это именно он? – сразу спросил я.

– Боюсь, что сто процентов, – вздохнула директорша СИБа. – Объект явно засек наблюдение, хотя вели его отнюдь не новички. Ближе трехсот метров к нему вообще никто не подходил. Когда же агент начал съемку окон его квартиры с расстояния четыреста двадцать метров, объект открыл окно, высунулся оттуда, подмигнул прямо в объектив, после чего помахал ручкой и удалился из поля зрения. Вот снимки, сами глядите.

– Это он, но больно уж сильно постаревший, – заметил я, возвращая снимки. – Для человека в возрасте под тысячу лет так сдать всего за полтора года просто неприлично.

– Да, мне тоже так показалось, и агент аккуратно расспросил бабок у подъезда. До позапрошлого года объект действительно выглядел очень молодо для своих восьмидесяти трех лет по паспорту. А потом резко сдал и начал стареть прямо на глазах. Но ни малейших признаков старческого маразма никто не заметил, скорее наоборот. Из чего я сделала вывод, что планируется переход под новую легенду, причем скоро, но все же не завтра.

Я кивнул. Конечно, если живешь даже пусть и не тысячу, а всего лет двести, то все равно по одним и тем же документам это вряд ли получится. А так – дедуля состарился, ослаб сначала здоровьем, потом рассудком, в один прекрасный день ушел из дома и не вернулся. Ясное дело, что особо активно искать его не будут, и отсутствие результатов поиска никого не огорчит. А тем временем где-нибудь в Саратове или Тель-Авиве вдруг объявится новый житель с безупречной, наверняка прекрасно подтвержденной документами биографией.

– Но все же лучше, пожалуй, поспешить, – предположил я. – Мало ли, вдруг он на старости лет обленился и ему стало влом изображать слабоумие вдобавок к хромоте и… чего он там еще симулирует?

– Сколиоз, ишемию и резкое ухудшение зрения.