Остров за островом

Через двое суток «Сокол» пришвартовался в порту Сан-Диего, где уже стоял наготове грузовик с пластмассовыми матрацами и резиновыми подушками, оборудованный для транспортировки китенка. В «Подводном мире» китенка выпустили в громадный бетонный бассейн, где раньше держали дельфинов и гринд. Китенок находился в тяжелом состоянии. Он был парализован и наверняка утонул бы, если бы пятеро водолазов не поддерживали его на поверхности.

Новость о ките, плавающем в бассейне, распространилась молниеносно. Уже на следующий день он был окрещен в Грейвел Герти, и неизвестные поклонники преподнесли ему орхидеи и бутылку шампанского. Физиолог из «Подводного мира», специально занимающийся вопросами питания, составил для китенка меню: пятнадцать литров взбитых сливок и двадцать килограммов мелких каракатиц. Этот рацион ежедневно накачивался в желудок китенка через пластмассовый шланг. Водолазы учили китенка плавать в бассейне по кругу. Дейв Кенни прооперировал рану, нанесенную китенку гарпуном, антибиотики килограммами закладывались в дырку, величиной с футбольный мяч.

Через три недели я зашел проведать Китенка. Он уже владел техникой плавания по кругу, узнавал своих смотрителей и вилял хвостом при виде ведер со взбитыми сливками. Он прибавил в весе на двести килограммов и вырос на тридцать сантиметров.

Я подозреваю, что китенок очень скоро доставил своим попечителям много хлопот. Не говоря об одном только продовольствии.

Гуадалупе

Мне уже давно грезились очертания острова Гуадалупе, его живописные краски, безоблачная погода и множество интересных животных. В книгах я читал об обилии там морских слонов, львов^{5} и котиков.

И вот наконец перед форштевнем «Поляриса» появился затянутый дымкой контур острова. Точно так же когда-то в холодном Баренцевом море предстал передо мной остров Медвежий, когда я направлялся к нему на пароходе «Стётт». Приветственные улыбки обоих островов были малопривлекательными, если не считать, что Гуадалупе расщедрился на три радуги, когда мы бросили якорь возле утеса Пайлот-Рок. На палубе «Поляриса», так же как в свое время на «Стётте», было неуютно и холодно, но несколько темных альбатросов да дельфины, устроившие веселое представление, недвусмысленно напомнили мне, что я нахожусь в более благоприятной в климатическом отношении части Мирового океана.

Отнюдь не страх за собственную персону заставляет всякий раз сжиматься мое сердце, когда лодка неуклюже подбирается к берегу среди белых ревущих волн прибоя. Нет, причина моего волнения — весьма чувствительное оборудование. Ведь заранее неизвестно, удастся ли и на этот раз провести Нептуна и переправить багаж через полосу прибоя, не подвергнув его смертельным соленым брызгам.

На Гуадалупе мне это удалось, но я не успел поблагодарить милостивое провидение. Над водой неожиданно вскинулась бесформенная туша в серо-коричневой шкуре. Ее шея раздулась, большие круглые глаза уставились в небо и из распахнутой пасти с крепкими зубами и из кроваво-красной глотки раздался потусторонний рев. Между каждым громоподобным рыком из пасти чудовища вылетало облачко пара, хорошо видимое на фоне черных лавовых скал.

С таким энтузиазмом (а я истолковал это именно как энтузиазм) нас приветствовали не меньше минуты, после чего из раздутого чудовища вышел весь воздух. Морской слон снова приобрел свои обычные очертания. Налитые кровью глаза неодобрительно мигали, он смотрел на меня, как будто никогда в жизни не видел шведа.

Покинутый и одичавший остров

Остров Гуадалупе лежит в 250 километрах на юго-запад от границы Мексики с США. Он вулканического происхождения, высшая его точка достигает 1 400 метров над уровнем моря. Только южная оконечность острова представляет собой пологий склон. Здесь, на этом мексиканском острове, устроена метеорологическая станция, которая обеспечивает работой несколько живущих там семейств. Поселок состоит из примитивных домишек из листового железа, на утесе высится церковь, окна которой образуют крест, смотрящий на море. Дверь церкви по испанскому крестьянскому обычаю выкрашена в голубой цвет, а ее католические символы украшены золотой и серебряной бумагой.

Здесь нет ни священника, ни учителя. Каждый отец семейства сам обучает своих детей по учебникам, которыми их обеспечивает государство. Мы угостили всех шестнадцать гуадалупских ребятишек конфетами из наших запасов. Комендант, не сумевший найти тот флаг, который следовало бы поднять в нашу честь, явился с ведерком омаров в знак того, что наш визит оценен по достоинству.

Остров выглядит пустынным и неплодородным. Что касается сельскохозяйственных культур, здесь их никогда и не возделывали. Но зато тут росло множество удивительнейших растений, которые не встречались больше нигде.