Остров за островом

Однако для звуковых представлений темнота не помеха. Гуси гоготали всей стаей, словно обсуждали достоинства пастбища, на котором они щипали траву. Магеллановы пингвины не замолкали ни на минуту. Их было слишком много и они были слишком болтливы. Они кричали «хонк-хонк-хонк»; издаваемые ими звуки становились все выше и выше и срывались на фальцет. Когда пингвинов раздражало мое присутствие, они кричали «хонк-хонк» даже из нор, но голоса их звучали немного глуше. Если я заглядывал в нору, они начинали вертеть головами, как совы. Иногда они пели в унисон, это было похоже на репетицию плохо спевшегося церковного хора, хотя в голосах певцов звучала неподдельная страсть. Призывно блеяли овцы, жалобно плакали ягнята. Из большой лагуны слышались басы. Там линяли шестнадцать морских слонов, они вяло ссорились, похрюкивали и время от времени нетерпеливо ревели.

Издалека, с другого конца горы Осмонда, слышалась воркотня ослиных пингвинов. Голосов королевских пингвинов этой безветренной ночью почти не было слышно. Как подобает истинным королям, они редко повышают голос.

Море было покрыто чуть заметной зыбью. Харриет аукала возле дома. Наступала ночь.

На Фолклендах не очень-то бережно относятся к животным. И это понятно. На острова с таким климатом ехали люди суровые, лишенные сентиментальных чувств.

За последние двести лет люди изрядно потрудились на этом архипелаге. Они почти полностью истребили морского котика, отправили в салотопни тысячи морских слонов и сотни тысяч пингвинов. Они уничтожили самобытную флору архипелага, выгоняя на пастбища сперва крупный рогатый скот, а потом овец. Они свели туссок — самую питательную траву в мире, которая растет теперь лишь на труднодоступных островках. И наконец, они оказались свидетелями того, как из списков животных, охота на которых считается коммерчески выгодной, исчезли киты.

Несмотря на проснувшийся у властей интерес к охране природы (он выразился в упорядочении природных ресурсов и принятии строгих законов, защищающих животных), они регулярно выдают лицензии на сбор яиц пингвинов и альбатросов. За клювы хищных птиц выплачиваются премии, хотя некоторые из них, например фолклендская каракара — Мошенник Джонни, — считается теперь столь же редкой, как у нас на севере сапсан.

Властям трудно бороться с отдельными фермерами. Ведь острова находятся в частном владении, и если какой-нибудь фермер заявляет, что ослиные пингвины наносят ему ущерб, он без предварительного авторитетного биологического обследования получает разрешение уменьшить колонию по своему усмотрению.

Ян Стрендж, человек, который борется за разумное отношение к природе, распространяет полезные сведения о животных и активно старается сохранить природу архипелага, на многих островах считается нежелательным гостем. Людям трудно внушить новую точку зрения и приучить их к новым порядкам. Они. придерживаются старой колеи, даже если понимают, что она ведет их не туда, куда нужно. Но… так поступали отцы и деды, а традиция на Фолклендских островах священна.

На Фолклендах имеется три резервата. В двух шведских милях от Порт-Стэнли находится сказочно богатый с ботанической и зоологической точки зрения остров Кидней, рядом с ним — крохотный островок Кочон, все скалы которого усеяны птицами, и третий резерват — редко посещаемый остров морских львов — Флат. 136 гектаров Флата являются самой большой заповедной территорией архипелага.

Под резерватом на Фолклендских островах подразумевается территория, где запрещена охота и где фауна и флора охраняется от людей и скота.

В последние годы на Фолклендских островах резерваты вошли в моду, что свидетельствует о пробуждающемся интересе к природе у некоторых землевладельцев. Объявлено уже двенадцать частных резерватов, и каждый год появляются новые.

Однако владельцы островов или просто земельных участков, которые ходатайствуют перед законодательным собранием, чтобы их владения были объявлены резерватами, вовсе не отказываются от своих прав на землю, а также от возможности в будущем, если понадобится, произвести любые перемены. И хотя охота в их владениях запрещена, коровы, овцы и лошади продолжают вытаптывать растительность, что является первой причиной эрозии, в результате которой уничтожаются предпосылки для сохранения островной фауны. На территории таких резерватов находятся домики пастухов, а иногда строятся и другие жилища. Устраиваются даже военные маневры.

В царстве королевских пингвинов

Осмонд Смит, убежденный холостяк и, если верить слухам, владелец самого большого частного капитала на архипелаге, никогда в жизни не покидал своего острова. Лишь один раз он попал на Западный Фолкленд, и то по ошибке пилота. Смит объявил свои владения на мысе Волинтир заповедником.