Казалось, он скорее разговаривал сам с собой, а не с Сэмом, который застыл в дверном проеме и глядел вдаль. Воздух с моря поднимался снизу и мягко накрывал поля, дом, овец позади. Он оставлял тонкую влажную вуаль на его плечах и волосах. Ветер стих. Стало немножко теплее. Постоянно меняющаяся погода, температура, сам вид острова, просто его цвета доставляли ему удовольствие. Ему показалось, что Саймон кричит ему, но если и так, то его голос потонул в морской дымке. Через секунду он сам вынырнул из нее, и его фигура отчетливо выступила на сером фоне.
— Ни черта, конечно, не видно, но я не заметил никого до самого конца дороги.
— Она могла поскользнуться и упасть?
— Могла, но вряд ли, мне кажется. Я не представляю, зачем бы ей понадобилось лезть по скалам. Она спускается к берегу почти каждый день, но всегда выбирает пологую тропинку от дороги. В любом случае нет смысла пытаться идти вниз, если надвигается такая погода. Поедем в деревню.
Сэм побежал, чтобы догнать его.
— Держись поближе ко мне, — сказал Саймон. — В этой дымке легко потерять ориентацию.
Сэм не ответил, просто потопал ему вслед, чтобы между ними оставалось не больше ярда. Прогулка была невеселая: они опустили головы, не видя ничего вокруг, и упорно шагали вперед, вслушиваясь в жутковатое блеяние овец, скрытых в тумане где-то позади.
Когда они дошли до гавани, дымка стала гуще, и пока они не ступили прямо на пристань, не видно было даже огней домов и паба. Когда они вошли, внутри звенели голоса и музыка.
— Господи, сегодня же кейли[3]
, я забыл.Саймон протиснулся к бару, задев плечом пару рядом, но они подвинулись без всяких разговоров. Двери в подсобку были открыты, и музыканты и танцоры бегали как ошпаренные, готовясь к выступлению.
— Значит, жажда замучила, да? — улыбнулся Йен, наливая из крана пинту «Гиннеса».
— Я хотел спросить — Сэнди заходила?
Йен задумался, но потом ответил:
— Не видел ее, но это неудивительно. Лучше сам поищи ее. Я тут торчу с самого утра и буду до следующего.
Он поставил пенящееся пиво на стойку и ловким плавным движением достал сверху новый бокал.
— Я налью тебе, как только закончу с этим, и еще в любую минуту может подойти Лорна с целым подносом заказов.
Жена Йена редко помогала ему в баре, хоть они и жили прямо в нем. Она специально ограничивала и свое участие, и свое присутствие здесь. Саймон почти никогда ее не видел.
— Я посмотрю. — Он зашел в забитую заднюю комнату, где уже вовсю шла подготовка к музыке и танцам, но, внимательно осмотревшись и изучив лица сидящих на скамейках вдоль стен, он убедился, что Сэнди тут нет. Он вернулся в бар.
— Мне нужна минута тишины — без музыки и болтовни, — сказал Саймон. — Ты можешь это организовать, Йен?
Йен остановился.
— Да в чем дело? Сегодня тут довольно людно — сам видишь.
— Сэнди нет.
Йен взглянул на него, уловив тон его голоса. Он поставил полную пинту на стойку, потянулся к корабельному колокольчику и начал звонить — долго и громко, чтобы все успели затихнуть.
— Ты только попробуй до них достучаться, а.
Через несколько секунд в баре воцарилась такая тишина и неподвижность, как будто они ждали причастия, а не кейли. Йен не бил в колокольчик так, без веской причины.
Он кивнул Саймону, и тот встал в центре небольшого пространства, которое они для него расчистили. Они его знали. Знали его историю. Его прошлое. Знали про работу, которую он выполнял. На какое-то время он завладел их вниманием.
— Минуту внимания, все. Сегодня днем мы с моим племянником Сэмом зашли к Сэнди Мердок кое-что забрать, но не нашли ни ее, ни каких-либо следов взлома или чего-то подобного. Ее джип оказался на месте. Но я не видел ее уже день или два. Последний раз это было, когда она подвезла Сэма до моего дома в грозу две ночи назад. Для Сэнди вполне нормально пойти погулять, особенно по берегу, но я не нашел никаких признаков ее присутствия, когда спустился посмотреть. Я просто немного обеспокоен. Вы все знаете Сэнди — если вам известно, что она могла уплыть на Большую землю или еще что-то, просто крикните, и я прекращу суетиться. Но Йен не видел ее здесь, а она обычно всегда либо в магазине, либо помогает с разгрузкой. Это, конечно, не мой участок, но уж коли я коп… В любом случае — спасибо, продолжаем музыку!
Четырнадцать
Целый день собирали сено. В теплом спертом воздухе стояли пыль и шум с поля напротив дома, но сборщики закончили, подстегнутые вечерним дождливым прогнозом, и вернулись домой. Тишина была как будто обратной стороной шума — такой оглушающей, что она разбудила Ричарда Серрэйлера, задремавшего в этот теплый полдень в тени. Он встал и заметил произошедшую перемену. Небо потемнело, на западе поднялся туман, а воздух стал влажным и наполнился мелкими насекомыми.