Остров затонувших кораблей

«Кассандра» бродила по морю последние дни. Загруженные золотом, мы направились к побережью, к нашему укромному местечку, где нас дожидался слепой Пью.

В этот раз деньги были поделены сразу. Флинт не рискнул во второй раз вызвать недовольство команды.

Мы причалили к суше, запаслись провизией. При чём никто не радовался возможности покинуть корабль и погулять на берегу.

Решено было подготовить корабль к переходу, собрать на палубе «Кассандры» всех, кто имел право на долю с острова Кидда. И отправиться за остальным сокровищем. Наша судьба заждалась нас в песчаных холмах далёкого острова, всё время ускользавшего от нас.

В ночь перед отправкой устроили праздник.

На радостях все так упились, что на утро не сразу поняли, что произошло этой ночью. А когда поняли — пришли в ужас.

Флинт исчез. Унеся с собой тайну местоположения сокровищ.

Послесловие Неоконченная история

Вторая наша ночь подошла к концу, как и рассказ Джека Рэдхема.

Он откинулся на спинку кресла, словно ставя точку в своём повествовании. Пришло время поговорить начистоту. И я задал вопрос, волновавший меня эти два дня.

— Скажите, Джек, откуда вам столько известно?

Как и следовало ожидать, мой гость не спешил с ответом. Он потянулся за кружкой, отпил, откашлялся, словно прочищая горло.

— Это очень длинная история…

— Простите, я понимаю, вы устали…

— Я отвечу. Но сперва вы скажите, что с джентльменами, участвовавшими в том предприятии с поисками клада Флинта?

— Вы имеете в виду доктора и сквайра?

— Да, их, и других джентльменов. Капитана Смолетта, Грея, и других.

— Сквайр Трелони умер от подагры спустя два года после тех событий. А слуги сквайра разъехались после его смерти, я и не знаю, куда. Мы никогда не были близки с ними. Доктор Ливси пропал без вести в Африке. Он сопровождал научную экспедицию. Больше я ничего не знаю.

— И вы не знаете о судьбе Сильвера?

— Ничегошеньки… А вы?

Собеседник снова умолк. Снова раздумывал, отвечать ли.

— Мне известна его судьба. Но, к сожалению, это не моя тайна, и я не могу вам её открыть.

— Значит, старый Джон ещё жив? — спросил я, и сам почувствовал, с какой надеждой я задал этот вопрос. Несмотря на своё двуличие и разбойничье прошлое, Джон Сильвер был близок мне, как и покойный Капитан. И мне в глубине души хотелось, чтоб одноногий пират прожил долгую жизнь, и успел раскаяться во всех своих грехах.

Собеседник промолчал. Но мне и не нужен был ответ. Я понял, что ожидания мои сбылись, иначе бы не было смысла скрывать историю одноногого Джона. Он скрывался от правосудия, оставшись наедине с судом своей совести.

Бен приготовил завтрак. Нарезал сыру, приготовил омлет, заварил чай. Мы с наслаждением позавтракали. После плотного завтрака стало клонить в сон.

— Вы останетесь сегодня?

— Не хочу вас обременять… К тому же, мне пора. Меня ждут…

— Комната всё ещё в вашем распоряжении, оставайтесь сколько угодно… Нам ещё о многом нужно поговорить.

— Благодарю вас.

— Вы ведь расскажете, что дальше было?

— Дальше? История длинная и запутанная. Пять лет компания Сильвера выслеживала Флинта. И нашли, умирающего, в Саванне… Но это когда-нибудь в другой раз… Мне пора уходить. Я злоупотребляю вашим гостеприимством.

— Нет, что вы! Ваше общество мне очень приятно!

— Я вам признателен за это. Мне правда, пора.

— Так скажите всё же, кто вы? Помимо того, что известный искатель приключений, и… джентльмен удачи.

Мой гость печально улыбнулся. Надвинул шляпу на глаза, словно ставя точку в разговоре. Ступил на порог.

Яркий дневной свет проник с улицы, свежий ветерок ворвался в затхлое помещение дыханием прошлого, неся бодрящую свежесть юности, силы и задора.

Впервые за всё время мой гость улыбнулся, немного печально, но искренне.

— Я — Джек Уильям Томас. Сын Билли Бонса…

P.S Конец дьявола

Флинт умирал. Я тайком заглядывал в щель меж досками в стене.

Комната освещалась лишь неярким огоньком догорающей свечи, по углам таились дрожащие тени. Воняло потом и чем-то горьким. А ещё ромом и прокисшей едой.

С моря веяло прохладой, но умирающий словно горел в огне, одутловатое лицо его пылало жаром. Он то затихал, то начинал метаться в постели. Тело его, некогда дышавшее силой, теперь походило на морщинистый мешок с белыми рубцами и синими прожилками вен. И этого человека я когда-то боялся до дрожи в коленках!

Верный Дарби находился подле изголовья. Он также доживал свои последние часы, но ещё не ведал об этом.