Острова

Папский меридиан, проведенный в тиши Ватикана учеными-книжниками, отсек во владение португальской короны треугольный клин, выступающий из американского материка на восток. Это страна Берзин, или Бразилия, единственная страна на континенте, говорящая по-португальски. Король Мануэль милостиво принял отдаленную дикую страну под свое покровительство, но инте- ресы королевского двора – в Азии, там несметные богатства, и руки не доходят до бедной Бразилии, где не растут пряности, где нет золота и драгоценных камней.

«Страна Берзин, – честно пишет наивный и восторженный Пигафетта в своих тетрадях, – и размерами, и богатством превосходит Испанию, Францию и Италию вместе взятые. Местные жители принадлежат португальской короне, но они не христиане. Они живут сообразно велениям природы и достигают возраста 125–140 лет. Как женщины, так и мужчины, они ходят нагими и не стесняются этого. Они живут в продолговатых домах, называемых «бойе» и спят в сетках, называемых «амаке» и привязываемых внутри домов к толстым брусьям. В каждом «бойе» помещается до сотни мужчин с женами и детьми, отчего стоит большой шум. Туземцы разрисовывают тело и лицо удивительным образом при помощи огня. Они не знают железа, и за топор или большой нож мужчины отдавали нам в рабыни одну или двух своих дочерей. Но не своих жен. Это истинная правда, что туземцы бегают быстрее лошади и не терпят, если к их женщинам подойти слишком близко. На берегу была дважды отслужена месса, в продолжение которой туземцы стояли на коленях с покаянным видом, так что видеть их доставляло истинную радость. Здесь живет множество попугаев разных расцветок, и жители давали нам по восемь попугаев за одно маленькое зеркало. А еще здесь живут свиньи с пупком на спине и большие птицы без языка, но с длинным носами наподобие ложек».

Завершена первая часть экспедиции Магеллана. Она пролегала известными мореплавателям морями, впереди – неизвестность. А пока флотилия остановилась в бухте, названной португальцами Рио-де-Жанейро – Река святого Януария, хотя никакой реки здесь нет, а есть глу- бокий залив, углубившийся далеко в континент, защищенный от бурь и волн. Добродушные туземцы за безделушку – погремушку или колокольчик – приносят полные корзины бататов или неведомых сладких плодов, похожих на большие шишки, за истрепанного короля из карточной колоды – пять кур или корзину рыбы. Благословенная страна, откуда никуда не хочется плыть, и матросы целыми днями бездельничают на берегу, развлекаются с местными женщинами, купаются в океане и валяются на белоснежном песке огромного пляжа, который потом будет назван Copacabana. Но Магеллан торопится. Тщательно обследованы все корабли, подконопачены и просмолены корпуса, заменены на новые истрепанные паруса, свежими фрук- тами и водой заполнены трюмы, и – в путь, на юг. Жгучая мысль овладела этим терпеливым и выдержанным человеком – он в шаге от великого открытия, открытия пути в неведомый людям океан, а там – путь к сказочным островам. И пусть напрасно злобствуют испанские гранды. Он, Магеллан, в шаге от победы. В южном полушарии лето, и нужно воспользоваться благоприятной погодой, чтобы пройти estrecho – южный пролив, до которого, согласно карте Бехайма, всего тысяча миль.

Кормчий «Виктории» Франсиско Альбо записывает в путевой журнал: «Мы достигли мыса с горой, похожей на шляпу, которую назвали Монтевиди». За мысом мореплавателям открылось водное пространство, уходящее на запад, несомненно, это пролив, к которому стремилась флотилия и который приведет их к Западному океану. Магеллан посылает два малых корабля – «Викторию» и «Сантьяго» – на разведку пролива, а остальные барражируют пролив, наносят на карту берега. Пролив широк, его берега покрыты лесами, и здесь удается укрыться от нале- тевшей бури. Но очень долго не возвращаются посланные на запад корабли, и нетерпение вновь овладевает Магелланом. Лишь спустя две недели появляются на горизонте их паруса. Но нет ликования и пушечных залпов.

– Сеньор капитан-генерал, – докладывает Магеллану капитан «Сантьяго» Жуан Серрано, – мы добросовестно выполнили Ваше указание. Мы заплыли на триста миль по этому проливу, дальше он разветвляется на два рукава, и мы обследовали оба протока. Но это не пролив. Это реки, и вода в них пресная. Рек такой ширины нет нигде на земле, но это реки, и они несут свои воды с далеких гор на западе. Это был удар для Магеллана. Значит, карта знаменитого картографа Мартина Бехайма и вычисления бесноватого астролога Руи Фалейро были ошибкой! Значит, два с половиной года работ и более восьми тысяч мараведи, потраченных на экспедицию, были ошибкой. Значит, его, Магеллана, уверения короля Карлоса были ложью? Этот проклятый американский материк непреодолимой стеной стоит на пути к островам пряностей. Это значит – крушение смысла всей жизни Магеллана? 256 человек ждут решения от него, и он один облечен властью решать судьбы этих людей.

«Нет, пролив должен существовать! – убеждает себя Магеллан. – Пролив находится южнее, и Магеллан найдет его во что бы то ни стало».

6