Острова испытаний

А папа, нахмурив густые брови, потребовал веских доказательств.

– Я не знаю, что ты задумал… Так вот, так и знай: ни отговорить, ни запугать нас не удастся. Вопрос уже решен: ты отправляешься с нами.

– Да ничего я не хочу. Я же о вас беспокоюсь. Вдруг на всех шлюпок не хватит и по закону подлости – именно для нас.

– И что тогда? Ты вызовешь ангелов?

– Я буду вашим ангелом-хранителем. Да, да… У нас своя лодка и всегда под рукой: вы втроем в ней, а я могу на воде продержаться, пока не подоспеют спасатели.

– А параплан зачем? – не унимался назойливый папа.

– Хочу полетать над статуей Свободы.

– Где уж ты всё знаешь, а тут… такие элементарные пробелы! Нельзя над ней летать, – уверенным тоном заявил отец и взглянул на внешне невозмутимого сына, ожидая его реакции.

Эмоциональный Джонни не заставил себя долго ждать и выразил возмущение:

– Да что же это за свобода такая, над которой нельзя летать? И почему я не имею право взглянуть на нее сверху и внимательно рассмотреть оттуда? Почему я должен смотреть на нее снизу и держаться подальше? А вот я хочу, – он выдохнул скопившийся горячий воздух, – хочу быть выше свободы, быть над свободой.

Снова вмешалась сестра: ехидство с радостью слетело с ее вредного языка.

– Да мало ли кто чего хочет! В свободной стране далеко не всё свободно… продается и покупается.

– В этом ты ошибаешься: всё и вся! Читай газеты и журналы.

Увлеченная только своими мыслями, она его не слушала.

– Думаешь, ты один такой умный? А вдруг все захотят летать над свободой, да еще плевать на нее сверху. Люди же всякие бывают.

– Глядя на тебя, в этом я не сомневаюсь. Что касается меня, то я вовсе не собираюсь на нее плевать, а только полюбоваться и ощутить себя свободной птицей. В конечном счете она должна служить человеку, а не человек ей.

Отец хмуро усмехнулся, сосредоточенно покачивая головой.

– Да ты у нас, я гляжу, настоящий демократ! Или либеральный оппозиционер?

– Я простой человек, а поскольку еще юный, поэтому пока вне политики, экономики и всяких грязных избирательных технологий… Пап, признайся, а ты не хотел бы взять и взмыть к облакам?

– Упаси бог.

– Сочувствую. Всякая душа хочет летать, да не у каждой есть крылья.

Сестра саркастически хмыкнула:

– То ты у нас птица, то человек… Не поймешь тебя.

– И не пытайся, а то сдвиг произойдет. В одном уверяю тебя: не краса я.

– Это у тебя уже крыша поехала: одни тараканы на уме.

Несмотря на сахарный диабет, мама не могла удержать себя. Однако при упоминании ненавистных тараканов она поперхнулась и чуть не подавилась третьим по счету пирожным – последний кусок весьма некстати застрял в ее горле.

– Ч-что? Ч-что? – еле вымолвила она чужим хриплым голосом, продолжая давиться непережеванными остатками. А выплюнуть неприлично.

Однако дочь не успела удовлетворить ее любопытство, вмешался Джонни и пригрозил:

– Кэтти, еще одно слово, и родители узнают о тебе очень много нелицеприятного. Не думаю, что ты хочешь разочаровать их.

Сестра вспыхнула, ее нижняя губа затряслась. Встретив недоуменные взгляды родителей, она еще больше разволновалась. Мгновение, и ее словно ветром сдуло со стула, со слезами она поспешила покинуть столовую. На прощание она, горько всхлипывая, причитала:

– И когда прекратится это издевательство? Какая я ему Кэтти?

Нервно хлопнула дверь – и всё стихло. Мысленно все присутствующие, конечно же, обвинили невоспитанного брата. Затянувшуюся нервную тишину прервал отец, который вполне оправданно переключил свое внимание на сына.

– Джонни, и всё же я категорически против параплана.

– Тогда я никуда не поеду, – дерзко возразил тот и даже привстал. Он готов был бросить следующую фразу, что если его всё же будут принуждать, то в день отплытия просто-напросто сбежит. И тогда никто его не найдет. К его удивлению, принципиальный отец, который не любил даже малейших возражений, на этот раз оказался более рассудителен и постарался быть убедительным.

– Ну посуди сам: в океане ты же летать не будешь. А если ты без него жить не можешь, то купишь в Америке и забавляйся, сколько тебе хочется.

– Да что вы хотите от меня, когда я уже ничего не хочу? Оставьте меня в покое и отправляйтесь одни. А я и один не пропаду.

Если б он знал, что в эти секунды испытал его отец, который просто не мог допустить, чтобы Джонни остался дома. Иначе… Но сын в это время перевел мечтательный взгляд с потолка на окно, за которым вольготно плавали густые белые облака. Как же он завидовал им!

– Пап, да как ты не поймешь, к этому параплану я уже привык, он подогнан и слушается меня, как родной.

Еле сдерживая свою внутреннюю злость, отец прекратил бесполезный разговор и встал из-за стола. Но мама в подобных вопросах всегда была сторонницей и выразительницей воли главы семьи, поэтому не сдавалась:

– Лучше возьми что-нибудь из одежды, чтобы выглядеть более прилично.

– Я бы рад, да выбор из малого более сложен, чем совсем из ничего. – Удивившись, что она его до сих пор не поняла, он продолжил: – Мама, в мире столько интересных вещей, но все они почему-то не в моем вкусе и не моего размера.

Глава 5