Острова Луны

Митька не успел приступить к выполнению собственных указаний. Ноздреватая поверхность пола под ногами вспузырилась, хоть и не нагреваясь. Карина изо всех сил толкнула друга к стене – мало ли какой еще сюрприз им готовят Тающие Острова, – а сама полу-отскочила, полуотлетела в противоположную сторону. Благо лететь-то всего ничего… при желании можно за руки взяться над тем, что происходит под ногами. А что там, кстати?

Мелкодырчатый, похожий на терку пол превратился в настоящую пену и… стек, открывая овальное нечто. На первый взгляд – нора-дыра, но долю секунды спустя словно мыльный пузырь надулся из этой самой норы. Только не мыльный, конечно. А каменный. Вроде лунного, но совсем белого цвета, с лиловыми всполохами, как на шкуре Рахассы-дракона, только внутри. Эта красота поднялась до уровня колен Карины и замерла.

– Что происходит? – услышала она свой голос. – Уже пора паниковать, или еще подождем?

– Подождем, наверное, – предположил Митька.

Карине, может, и хотелось бы сказать, что следующий ее поступок был продиктован «неведомым порывом, которому невозможно противиться». Но на самом деле ей просто стало любопытно. Она отряхнулась от очередного ушата океанской воды, а потом взяла и потрогала камень. Погладила, как котенка.

– Теплый, – ответила на Митькино предупреждающее шипение, – даже горячий. Ой!

Камень нагрелся так, что держать руку на нем стало невозможно. В шахте тоже стало тепло. И светло.

Камень засиял, но как-то странно – словно весь его свет не осветил крошечное помещение, но собрался в луч и метнулся вверх. К… луне? И где-то по пути встретился точно с таким же лучом, несущимся от яйцевидного спутника планеты к… Да, теперь стало понятно, что к каменному яйцу, надежно (впрочем, надежно ли, если Карина и Митька вообще случайно сюда влетели?) спрятанному во впадине-колодце на черном-черном океанском берегу

Лунный луч бело-розового цвета стоял столбом, вырываясь из шахты и устремляясь в небо.

– Мамочки… – выдохнула Карина и грохнулась, ударяясь об камень, сбитая новой волной, уже объемом с хорошую ванну.

Митька устоял на ногах только потому, что к стене привалился.

– Лезть сможешь? – спросил он, отплевываясь.

Карина не ответила, но ответ был бы отрицательным. И в голове ее вдруг забрезжило понимание возможного скорого конца. Очень возможного. И совсем скорого.

– Мрак, – выдохнула она. Сдаваться категорически не хотелось. – Давай, погнали вверх!

Но сделать этого они не успели. Колодец вдруг вздохнул всеми порами своих стен и сохранившейся части пола. Вдохнул очень коротко, а выдохнул мощно и длинно.

Восходящие потоки жуткой силы, но почему-то совсем малой скорости подхватили ребят и… Так вот что значит «пробкой вылететь»!

Опомнилась Карина уже высоко над землей. Хотя… что такое «опомнилась» в ситуации, когда тебя буквально вдувает в небо, под тобой расстилается черно-серый островной пейзаж, а дыхание становится почти совсем невозможным из-за сплошной воздушной струи в лицо?

Митька что-то орал, но то ли тоже не мог толком вдохнуть, то ли просто слова относило ветром. Карина только видела, как полоскались его щеки на ветру – почти в прямом смысле, как наволочки на веревке.

Восходящий поток поднял их еще выше. Наверное, еще чуть-чуть – и привет, пресловутая высота птичьего полета. А если поток иссякнет так же внезапно, как возник, то привет не только высота, но и… Что там Митька давеча говорил про твердь земную, об которую можно приложиться со всей неумолимостью воздействия гравитации? Ох…

И все же… На какой-то упоительно долгий миг Карине показалось, что восходящий поток и ее полет были едва связаны друг с другом. Чувство полета перекрыло страх и рассудочность. Да, это было оно – то самое чувство, что впервые проснулось в ней, когда Резак и (не думать о Диймаре Шепоте!)… в общем, когда Резак вытащил ее из воды у стены Дхоржа. Оно возникало в позвоночнике и едва поддавалось описанию. Словно спросонок со вкусом разминаешь руку, которую отлежала во сне. Наслаждаешься ощущением пальцев, их сопротивлением, переходящим в послушность, игольными покалываниями – эй, мы живы, давай скорее шевелиться… Теперь это ощущение заклубилось, зашевелилось в спине – чуть ниже первого шейного позвонка. Как будто у нее были крылья, всегда, всю жизнь были, просто… во сне отлежала, вот что! Сколько же она спала…

Краем глаза она увидела, как мимо нее на снижение довольно быстро пошел Митька. Превозмогая удушье от встречных порывов воздуха, девочка посмотрела ему вслед. Он опять частично превратился в волка – меховые «подкрылки» и «штаны» позволяли ему чуть ли не рулить процессом. Во всяком случае, не было похоже, что парень ушел в неконтролируемый штопор. А если?

Карина последовала примеру друга, стараясь не думать о том, сможет ли превратиться в достаточно одетого человека, чтобы не сгореть со стыда. Теперь она уже была полностью уверена, что приземление пройдет успешно, а бесславная гибель пока отменяется.