Острова Луны

Эх, «гогглы» бы сюда или хотя бы лыжную маску. Воздух врезался в лицо, едва не гася сознание, вышибая неимоверное количество слез из глаз. Но… Карина стиснула зубы. Не на ту напали. Хватит. Отныне все слезы – только от ветра в лицо. В полете.

На самом деле на все эти размышления и трех секунд не ушло. Черный песок и лилово-серые волны приближались с ужасной скоростью. Карина сообразила или инстинктивно (жить-то хотелось!) почувствовала, как можно выровнять полет. Но не успела.

Жизнь внесла очередные коррективы со скоростью и наглостью «боинга».

Стая черных птиц сплошным потоком прошла наперерез траектории спуска Митьки и Карины. Они смели ребят таким же образом, каким это сделали гончие на тропе. И точно так же птицы не причинили им вреда. Закружили, втащили в некое подобие воронки в каком-то несчастном метре до берега.

«Они пытаются утащить нас в океан», – подумала Карина. Как дельфины, только не по воде, а по воздуху. Митька, судя по всему, подумал о том же. Потому что он изогнулся и наотмашь, не целясь, врезал волчьей (больше похожей сейчас на ликантропью!) лапой. Птицы разлетелись во все стороны. Брызнули перья. Видимо, попал по какой-то конкретной пташке. Конечно же «воронка», образованная птичьей стаей, была не настоящей. Поэтому в центр Карину не затягивало, и махать руками-лапами получилось без проблем. Откровенно говоря, птиц ей было жалко, поэтому пальцы она оставила человеческими, мимоходом успев удивиться тому, как же легко ей теперь даются превращения, не то что два-три месяца назад…

Ох, мрак, она не успела, да и не пыталась перевернуться, поэтому как летела к земле вниз головой, так и грохнулась на песок. Хорошо еще, что благодаря птицам с не более чем метровой высоты. Рядом плюхнулся Митька, с шипением вскочил – попал в легкую пенистую волну. То еще ощущение должно быть, с учетом ссадин на теле и соли в воде.

Следующая минута размазалась в Карининой памяти, превратилась в какие-то обрывки действий. Она превращалась, лупила лапами, стряхивала с себя птиц. Те упорно пытались загнать ее и белого волка в воду. Но не удалось. Митька и Карина отбились, хотя и оказались порядком измочалены. Шерсть смягчала удары клювом, но все равно ушибы были ощутимы. Царапины от когтей птах неглубоки, но противно-саднящи. Но все же… нападавшие схлынули обратно, в тучи над океаном, теряя перья и крича что-то грозное на своем каркающем языке.

– Что это было? – Карина вернула себе человеческий облик, только чтобы рухнуть прямо на мокрый песок, уже не обращая внимания на холод волн, накатывающих теперь прямо на нее.

– А мрак его знает. – Митька улегся рядом, тут же по привычке перевернулся на спину заложил руки под голову и уставился в небо. – Доставай-ка «Тварник» из браслеотеки. Поглядим, что за курицы нас обкудахтали.

О-о-о, нет, только не шевелиться! Карина подняла руку с браслетом.

– Сам бери. Я двигаться отказываюсь.

Митька вместо этого извлек откуда-то из глубины ладони уменьшенный слепок «Истории Витка» и прицепил его к цепочке браслета.

– Не ленись, серый волк. А то без движения замерзнешь и заболеешь. Что делать будем? Или превращайся, только я не уверен, что в волчьей форме ты прочитанное усвоишь.

– Арр-грр-х!

Карина заворчала не хуже волка, села и развернула слепок «Тварника». Трилунские книги были тем прекрасны, что, кроме оглавления по названиям животных (или «тварей» на местный лад), имелось еще одно. Вернее, одно в каждом разделе. И искать предполагалось по миниатюрным, но улетно точным и тонким рисункам. Что, надо сказать, было замечательно – не всегда нам известно название твари, о которой мы хотим узнать побольше.

– Жаль, на Земле так не делают, – сказал Митька, водя пальцем по линиям одной из миниатюр оглавления. – Очень уж трудоемко и дорого.

– Ага, – сказала Карина, – наверное, не просто художник, а четырехмерник рисовал. Смотри, вот наши птички. Это океороны. Между прочим, дальние родственники птероворонов. Очень дальние…

Она всмотрелась в рисунок. Не миниатюру из оглавления, а крупную, красивую, фотографически точную иллюстрацию в начале главы. Птица, изображенная там, была похожа ни гибрид чайки и сороки, но с дымно-черным оперением. И когти они, оказывается, умели втягивать-выпускать.

– Надо же, кошки мира пернатых, – фыркнула Карина, – когти они выпускают.

– Угу, котики, – развеселился и Митька, – морские котики. Практически морпехи.

– А еще, смотри-ка, – Карина не удержалась и провела ногтем под читаемой строкой, просто ради удовольствия от прикосновения к трилунской бумаге: такой тонкой, чуть промасленной, но не жирной, а волшебно-лоснистой, – тут сказано: «Легенды, связанные с океоронами, ищи в «Сказнике», в разделе о нежити». А мне говорили, что в Трилунье нежити нет.

Митька задумчиво почесал кончик носа:

– Скорее всего, ее и нет. Потому что «Сказник» – это все-таки не «Тварник», а легенда – не научный факт. Главное, серый волк, что океороны неразумны. Понимаешь, что это значит? Они – еда.

Глава 17 Охотники и визитеры