Острова

– Хорошо сказал, кстати, не шокирует. Их тоже не шокирует и уже давно, но на борт меня не взяли. Все время отдавали честь и кланялись, а как дошло до аварийной ситуации, Рудольфа Веллингтона погнали за ворота ссаными тряпками.

– Тряпками, сэр? – наивно изумился Джек.

– Ну, это иносказательно, хотя рукоятью пистолета по морде, это я тебе скажу… может быть, тряпками было бы лучше.

69

Миллионы миллионов космических миль мелькали за бортом эллипсоида, словно огоньки. Напряженность сидиофазических характеристик нарастала медленно, и капитан судна не торопился вмешиваться в работу автопилота, хотя эта зона была опасной для автоматических систем управления.

То и дело приходили сообщения о цифровых похищениях, после которых автопилоты вдруг переставали действовать, а когда дело доходило до разбирательств, выяснялось, что квантовые носители были кем-то опустошены.

К катастрофическим последствиям это не приводило, однако создавало немалые трудности. Ведь управлять эллипсоидом вручную было нелегко, учитывая рассогласованность несинхронных полевых позиций этого района. К тому же командиры привыкали к работе с автопилотами и без них часто пасовали, вызывая техпомощь и прерывая полет.

Капитан полулежал в анатомическом кресле первого класса.

Второй член экипажа, секвестор Мобил, дремал в кресле штурмана, однако по его характеристикам, которые отражались на голографическом графе под потоком кабины, было видно, что он не спит и даже чем-то обеспокоен.

– Я чувствую, что ты просматриваешь мои графики, – сказал он, не открывая глаз.

– Ты снова далек от своей лучшей формы, секвестор.

– Это неудивительно, мы все еще не нашли тактильный ключ.

– Не велика потеря. Не мы первые теряем эти ключи, не мы последние. Получим новый и станем пользоваться им.

– Сначала придется подробно объяснять, как мы его потеряли, и тут всплывет моя персона.

– И что? Что не так с твоей персоной?

– Ну это же я получил удар от этого варвара!

– Это был ментальный удар, от него не застрахован никто.

– Да, ментальный удар пришел от варвара, при этом ни в одном уведомительном наставлении ни о чем подобном не сообщается.

– Ну и радуйся, значит, ты застрахован от служебного расследования – ключ потерян в результате неописанного действия нережимного индивидуума. Все записи у нас имеются, значит, ты ни при чем.

– Ты не понимаешь, капитан Ринг… Тебя никто не спишет, ты постоянный член Лиги, а я всего лишь кандидат и, если не оправдаю оказанного доверия, меня вышвырнут вон – переформатируют до уровня надсмотрщика.

– А что такое надсмотрщик?

– Ну вот, ты даже не знаешь.

– А откуда мне знать, я с рождения форматирован как член Лиги.

– Ну, когда тебя объявляют надсмотрщиком, ты получаешь один файл с очередным направлением и второй – огромный такой, с подробными инструкциями на ближайшие сто пятьдесят лет. Потом садишься в эллипсоид…

– Такой, как этот?

– Не всегда. Иногда это старый дисколет, в котором из-за его тихоходности имеются туалетные комнаты для сброса отходов жизнедеятельности.

– У членов Лиги нет таких отходов.

– Я знаю, у вас другая система обмена.

Капитан приподнялся, и кресло приняло его новое положение, чуть уменьшив упругость.

– А скажи, секвестор Мобил, что плохого в том, чтобы быть надсмотрщиком, кроме того, что нужно долго лететь на дисколете?

– Одиночество, капитан Ринг. Синтетические собеседники быстро надоедают, их энергетика весьма примитивна.

– О да, в детстве у меня были игрушечные синтетические друзья. Скопированная панда выглядела более естественной.

– Панда? У тебя была панда, капитан Ринг?

– Синтетическая копия, но весьма полная.

– И ты мог ее погладить?

– Голограмму? Разве можно погладить голограмму?

– Голограмму погладить нельзя. Поэтому я с самого детства мечтал погладить панду.

– А на тех планетах, где ты служил, были панды?

– Да. Почти везде.

– Значит, ты их гладил?

Секвестор задумался, а потом вздохнул так, что заколыхалась подсветка метановой атмосферы.

– Нет, капитан Ринг, я не погладил ни одной панды, потому что это запрещено инструкцией.

– Жаль, что инструкции так суровы, – огорчился капитан и снова перевел кресло в лежачее положение.

– Они написаны кровью, капитан Ринг, оттого так строги.

– Что еще бывало интересного, кроме панд?

Секвестор начал вспоминать. Что же еще там было интересного? Огромные бабочки? Парящие в атмосфере живые пузыри, наполненные гелием?

– Мне вспомнились местные варвары, они бывали весьма забавны, особенно если появиться перед ними на патрульном катере, чтобы двигатели вздымали пыль и все такое.

– И что они? – оживился капитан.

– Они падали ниц, они пугались, кричали и плакали.

– А что ты?

– Я выходил в тонком серебристом скафандре, говорил короткую речь. Дескать, я прибыл, чтобы спасти вас, научить грамоте, бла-бла-бла и все такое.

– И потом ты улетел?

– Почему? Нет, не улетел, потом я поставил там репринтер и за пару суток построил им десяток школ, несколько гранитных пирамид и календарь высотой в сорок метров, рассчитываемый со всеми погрешностями на тысячу лет вперед.

– И для чего все это?