Острые углы (СИ)

Чуть позже появилась Лера и, как только она подошла, он схватил ее за руку.

— Стой со мной.

Она обняла его и поцеловала, не пытаясь делать вид, что они едва знакомы. Он не отпускал ее руки на протяжении всей церемонии.

Таким поведением они привлекли к себе внимание, но ему было всё равно.

Лере наконец тоже. Люди смотрели на них и переглядывались, кто-то не постеснялся шептаться об их романе даже в тот момент, когда земля падала на крышку гроба покойного.

— Я не останусь на поминки, мне нужно ехать, — предупредила Лера и погладила его по щеке. — Это важно.

— Я сегодня буду у тётушки.

Вдова была безутешна, и Лёшка с Юликом боялись, что ей станет плохо с сердцем, потому договорились не оставлять ее одну.

— Это правильно, ей совсем худо.

Полевой нехотя выпустил ее руку, и Лера ушла.

Всё разъехались, кто по своим делам, кто на поминки. Соломатин задержался, как Полевой его и просил.

— Вряд ли это подходящее место для разговора, — сказал Альберт Сергеевич.

Внешне он был равнодушен, не выражая ни тревоги, ни любопытства.

— Как раз наоборот. Тихо, спокойно. Атмосфера располагает. Поэтому не буду ходить вокруг да около, скажу прямо. Я могу пустить тебе пулю в голову только за то, что твой человек изнасиловал мою жену.

— Что ты сказал? — переспросил Соломатин.

— Нет, ты не ослышался, — повторил Алексей. — Мы с Лерой поженились, она моя законная жена. Вторую пулю ты можешь получить за то, что твой человек чуть не отправил на тот свет меня.

— И это ты мне угрожаешь? После того, как я тебя спас?

— Я тебя слушал, когда ты ко мне в больничку приходил. Теперь ты слушай, — сказал Алексей, глядя на Соломатина тяжелым взглядом. — Это не ты меня спас. Это я твою жопу спас. И очень об этом жалею. Мне о твоем ублюдке раньше донесли, и в то утро я поехал к тебе, чтобы решить этот вопрос. Если бы Палыч узнал, что твой Беспалов покушение на его сына организовал, он бы не разбирался, в курсе ты или нет. Ты бы давно вместе с этой мразью в одной яме лежал. Надо было сдать тебя. У Леры бы не было отца, зато с ней ничего бы не случилось. Хотя откуда мне знать, что он действовал самостоятельно, а не по твоей указке? Юлика грохнуть, а потом меня…

Соломатин встрепенулся, к гладко выбритым щекам прилил багровый румянец.

— Неужели ты думаешь, что я собственную дочь подставил?!

Алексей холодно усмехнулся:

— Попробуй мне докажи, что это не так.

— Я тебе слово даю, что не имею к этому отношения.

— А твоему слову можно верить? Сомневаюсь. Это могло быть не по плану. Может, ублюдок решил заодно развлечься. Он бы ее растерзал и оставил в моем доме, и всё бы на меня списали, — безжалостно продолжал он.

— Я тебе клянусь. Чем хочешь, — пытался убедить его Соломатин.

— Только дочерью не смей клясться. И хватит уже грозиться, что ты что-то со мной сделаешь. Вот я перед тобой. Со мной даже охраны нет. Давай убивай. Нет? Вот и не дергайся, пока совсем Леру не потерял. Мы можем бизнес попилить, деньги, землю, власть, в конце концов. Мы ж не будем Лерку пополам пилить. Или будем?

Соломатин молчал, играя желваками, и, что случалось нечасто, не мог подобрать слов, чтобы дать Алексею отпор.

— Если я в чем-то и виноват, — жестко продолжил, как выяснилось, зять, — то лишь в том, что проявил к тебе человеческое отношение. Не вовремя. А теперь жалею. Я лишь хотел, чтобы у Леры был отец, даже такой, как ты. Потому что она тебя любит, и ты ей нужен. Теперь жалею… Раз тебе скажу, больше повторять не буду. Если не успокоишься и не прекратишь рвать ее на части, я тебя расхлестаю. Тоже тебе клянусь, вот тут, на могиле человека, которого считаю своим отцом: я тебя уничтожу. Быстро. В полсекунды. Просто отдам приказ, и ты сойдешь с пробега.

Полевой ушел, не дожидаясь реакции Соломатина. Сказал, что хотел, и не собирался более вести эту ненужную ему беседу. Всей ситуацией Алекс был обозлен до душевного срыва. Ему стоило нечеловеческих усилий не выдавать Лере своего состояния, не показывать истинных чувств.

Он не шутил. Он даже хотел, чтобы Соломатин допустил очередную ошибку, дав ему возможность исполнить свое обещание.

***

Альберт Сергеевич вошел в свой кабинет спокойно. Осторожно прикрыл дверь и внимательно посмотрел на дочь. Она сидела в его кресле, склонившись над какими-то отчетами.

— Это правда? Вы поженились? — спросил он.

— Правда, — ровно ответила она. — Это Алекс тебе сказал? Прости, папочка, изначально мы планировали сделать это по-другому, но — увы.

Лера хорошо знала отца и видела, что его спокойствие не от умиротворения.

Он был как притихший вулкан. Она тоже разволновалась, чувствуя его состояние, но умело это скрыла.

— Максим Витальевич подготовил кое-какие документы. Тебе нужно с ними ознакомиться.

Только теперь Соломатин перевел взгляд на Рыбакова. Войдя, он не обратил внимание на его присутствие, поскольку тот посвящал Леру в дела, так сказать, был ее глазами, ушами, ногами и руками в компании.

Валерия поднялась, освобождая кресло отца. Он уселся на свое место, и она подала ему бумаги.

— Что это за бред?