Острые углы (СИ)

Полевой ушел, напоследок пообещав ему позвонить.

Наталина тихо вошла в гостиную, села рядом и успокаивающе положила руку ему на плечо.

— Алик, любовь моя, не нервничай, мы что-нибудь придумаем.

— Что тут можно придумать? Ты же сама всё слышала, — удрученно сказал он, взял папку, вытащил листки и порвал их, даже не взглянув. Потом отшвырнул от себя, как мусор.

— Конечно слышала. Ты так кричал, что тебя было слышно аж на втором этаже.

— Она поднялась и собрала разбросанные обрывки бумаг. — Надо, чтобы Лерочка поскорее вернулась. А то Алекс ей назло еще женится на этой дуре.

— Пусть только попробует! Как он вообще смеет такое думать! — Соломатин снова начал распаляться. — А если Лерка узнает?

— Ой, видела я эту кикимору… — покривилась Наталина и добавила с пренебрежением: — Она и рядом с нашей Лерочкой не стояла. Наша Лерочка ее одним взглядом с лица земли сотрет. Потому что для Лёхи наша Лерочка королева. Была, есть и будет! Знаешь, как он про нее говорит? Королева прибыла, разойдись, холопы… — Ната весело рассмеялась. — Как вспомню… — потом осеклась, решив, что не нужно Алику знать истинные обстоятельства их с Лерой знакомства. — Как только наша королева прибудет, все его бабы растворятся в воздухе. Лерочке надо вернуться.

— Лерочка вернется, только если я подохну! — в сердцах выпалил Альберт Сергеевич.

— Что ты такое говоришь! — возмутилась Ната. — Как можно!

— Что есть, то и говорю!

— Любовь моя, умирать вовсе не обязательно. Если ты приболеешь, Лерочка тоже приедет. Она не бросит любимого папу. Ты мне сам рассказывал, что когда тебя ранили, она к тебе каждый день ездила. Ни на шаг от тебя не отходила, помнишь?

— Мне теперь застрелиться?!

Ната посмотрела на него, как на глупца, который не понимает очевидных вещей.

— Алик, милый, разве у тебя за Лерочку сердце не болит?

— Предлагаешь соврать? — Соломатин воззрился на нее с удивлением.

— Почему же соврать? — Она обняла его за плечи, одну руку приложив к левой стороне его груди: — Я вот точно знаю, что болит. И за нее, и за малыша.

Соломатин повернул к ней голову.

— Ой, Алик, не смотри на меня так, я же не дура! Догадалась, что ты там за видосики с детишками смотришь!

— Я боялся, что ты проболтаешься, потому не говорил… — стал оправдываться Соломатин.

— И правильно. Я бы точно проболталась, если б знала раньше. Когда я всё поняла, Алекс уже ничего не спрашивал, — засмеялась Ната. — Ну, покажи, я тоже хочу посмотреть. Я обожаю малышей…

***

На следующий день Полевому позвонила Наталина и сообщила расстроенным голосом, что Альберт в больнице.

— Что случилось? — от такой новости сердце у Лёшки ухнуло куда-то в пропасть.

Когда-то он всеми фибрами души желал, чтоб Соломатин исчез с лица земли, теперь же мысль, что этот человек умрет, вызывала холодный озноб.

— У него вчера приступ случился. Плохо стало после вашего разговора, а ночью увезли.

— Почему ты мне сразу не позвонила? Где он? К нему пускают? Я сейчас же приеду.

Полевой собирался кормить кота, уже достал из шкафа консерву, но отвлекся на разговор.

Снежок потерся о его ноги и мяукнул, напоминая о себе.

— Да, уже можно, я у него. Сейчас вот вышла в коридор, чтобы с тобой поговорить.

— Детям позвонили?

— Да, Лера сегодня прилетает. Лёш, ее надо встретить. Если тебе не сложно, конечно. Лерочка, наверное, вне себя от беспокойства. Когда я с ней разговаривала, Алику было совсем плохо, — тараторила Ната, — хотя, ладно, не буду тебя утруждать, сама что-нибудь придумаю…

— Я встречу, мне не трудно, — коротко пообещал Полевой, прерывая ее причитания.

— Просто ты вчера сказал, что совсем не хочешь ее видеть, а я не хочу доставлять тебе беспокойство.

— Это другое, — оборвал он.

Снежок еще раз возмущенно мяукнул.

Закончив разговор, Алекс покормил кота и вышел на террасу.

Ветер гонял по небу лохматые тучи. Море бушевало, в душе у Полевого тоже поднялась волна. В кухне на столе снова затрезвонил телефон, но Лёха будто прирос к месту, захваченный этой стихией.

Он хотел уехать. Именно сегодня. Чтобы в эти дни — и в день ее рождения, и позже — быть отсюда далеко. Быть где угодно, только не в этом городе, не в этой квартире, не здесь, где всё до сих пор напоминало о ней.

А теперь она возвращалась…

***

Лера не думала, что кто-то будет ее встречать, и никого в толпе не высматривала. Она понимала: столкновение с Лёшкой неизбежно, но не ожидала, что увидит его, как только сойдет с трапа самолета. Внутри у нее что-то разорвалось, едва взглянула ему в лицо, но тут же другое чувство сковало бешено колотящееся сердце. Она испугалась: Полевой здесь, чтобы сообщить страшную новость. Этот страх приморозил ее к месту. Не дойдя до Алекса несколько шагов, Лера остановилась.

— Всё плохо, да? Только не говори мне, что он…

— Что ты, с ним уже всё нормально, — успокоил Лёшка, поняв причину ее оторопи.

Шагнув к ней, он подхватил ее под локоть, и они поспешили на улицу.

За то время, пока Полевой ждал Леру в аэропорту, небо заполнилось серым месивом, и из него посыпал холодный дождь. Крупные капли секли лицо, тяжелые и твердые, как щебень.

До машины добежали почти бегом.