Острые углы (СИ)

— Мы придумали, что он болен, а теперь у него по-настоящему инфаркт, — рыдала она.

— Вы что сделали? — с угрозой в голосе переспросила Лера, нависнув над ней.

Натка сжалась под ее взглядом и на какой-то момент от страха перестала реветь.

— Это всё он, — жестом указала на Лёху, — он разводиться с тобой собрался, документы принес, вот я и придумала, что Альберту Сергеевичу плохо… чтоб ты вернулась.

Лера схватила ее за плечи и подняла с дивана.

— Да ты хоть понимаешь своим амёбным мозгом… — накинулась в гневе на девушку, но Полевой ее остановил.

— Лера, спокойно, — сказал он. — Сейчас точно не время для скандалов.

Лера отпустила Натку, и та снова рухнула на диван и завыла.

— Я так и знала: что-то не то с анализами… Где этот горе-доктор? Давай мне его сюда! И главного врача тоже!

— Я и есть главный врач, — док уже спешил Лере навстречу, белый как полотно, белее своего халата. — У вашего папы случился микроинфаркт. Но давайте отбросим эмоции, нам всем лучше успокоиться, я сейчас всё объясню… — он еще посмел ее успокаивать.

— То есть, ты положил как бы здорового человека к себе в отделение, — Лера и слушать его не собиралась, — впарил мне какую-то хуйню вместо настоящих анализов, а потом проебал, что твой как бы здоровый пациент в предынфарктном состоянии! Ну, я тебя поздравляю, док, ты в полной жопе! — Валерия не стеснялась в выражениях. — Ты теперь не только главным врачом не сможешь работать, ты вообще врачом не сможешь работать! Даже в поликлинику терапевтом не устроишься!

После этих слов доктор покраснел и вздохнул:

— Ваш папа мне то же самое сказал, когда я отказался в этом участвовать. Я объяснял, что так нельзя, невозможно…уговаривал его пройти полное обследование. Но вы же знаете своего папу, разве с ним можно договориться?

— А со мной ты вообще не договоришься, я тебе не папа, я тебя в порошок сотру! — рявкнула она.

— Лера, спокойно, — снова сказал Лёшка, взял ее за плечи и отодвинул от врача. — Сядь. Я поговорю с доктором.

Лера вскинулась, собираясь спорить и противиться, но отступила.

Опустилась рядом с Натой на диван и сжала ладонью свой пылающий лоб.

— Да не ной ты уже, киса.

— Что я теперь буду делать, как жи-и-ить… — продолжала она.

— Нового богатого мужика себе найдешь.

— Я беременна-а-а, — взвыла она.

— Чего?! — Лерка глянула на нее.

Киса притихла.

— Того…У меня будет ребеночек от Альберта Сергеевича.

— Какой срок?

— Девочка будет, — ответила Ната с улыбкой.

— Хренасе. А он знает?

— Нет еще. Вдруг он подумает, что я решила его заарканить. Я боялась сказать. А он думает, что я просто немного поправилась, и ему даже так нравится.

— Ага, а ты не решила его заарканить, — поязвила Лера. — Боялась она…

— Ой, кто бы говорил…

— Заткнись лучше, — прошипела Соломатина. — Или тебя тоже насиловали?

— Прости, — всхлипнула она. — Я случайно. Вырвалось.

Выдохнув, Лера обняла ее за плечи и прижала к себе.

— Всё, успокаивайся. Нельзя сейчас нервничать, а то придется и для тебя доктора искать.

— А ты не против, что у тебя сестричка будет?

— Ты, главное, нам котенка не роди.

— Не издевайся, — снова всхлипнула Ната, но уже спокойнее.

Когда Натка угомонилась и перестала лить слезы, Лера позвонила Матвею.

— У отца инфаркт, — сообщила без обиняков.

— Как? — спросил Матюша, голос его был растерянным. — В смысле?

— В прямом, блять! И не говори, что ты был не в курсе всей этой херни, не поверю. Собирайся и лети домой ближайшим рейсом.

Глава 24

Лера не ушла из больницы, пока не добилась встречи с отцом. Только после этого они с Лёшкой вернулись домой.

Наконец закончился этот нелегкий день. Но чем закончится эта ночь, еще неизвестно.

Выйдя из ванной, Лера села на кровать и встряхнула мокрые волосы. На душе было муторно и тяжело. С чего она вдруг решила, что сейчас сказать ему те самые слова будет легче, чем год назад?

С момента, как узнала о беременности, ни разу не курила, а сегодня потянуло. Она взяла сигареты и вышла на террасу. Сев на ступеньку у стеклянного ограждения, глянула на россыпь гранатовых огоньков, раскинутых внизу, и закурила. Холодноватый вкус ментола облепил язык и горло.

Полевой вышел к ней через кухню, держа в руках бутылку красного вина и бокалы.

— Зря ты меня остановил, — сказала она, еще раз затянувшись. — Надо было сделать пару звонков, на уши всех поднять…

— Не надо, — возразил Лёшка. — Он хороший врач, пусть делает свою работу. А то, что с нашим папой сложно спорить, мы и сами прекрасно знаем. Думаю, Соломатин не оставил ему выбора.

— Как они только до этого додумались?

— Жаль, что они не додумались до этого раньше, — сказал Полевой и вручил ей бокал. — С днем рождения. Уже можно поздравляться.

— Я не праздную, если ты забыл, — напомнила она с улыбкой, ткнула сигарету в пепельницу и взяла вино.

— Мы еще в прошлом году нарушили эту традицию.

— Если следовать новым правилам, то ты сейчас должен быть лысый и с дырочкой в боку.

— Я не прочь снова перелезть через какой-нибудь забор, — рассмеялся Полевой.

— Не надо, — она поддержала его смех и отпила вино.