Осуждённые грешники (ЛП)

— Я знал, что твои трусики будут возмутительными, — ворчит он.

Задыхаясь, я запрокидываю голову к крыше и позволяю векам сомкнуться.

— Я думала, у тебя раньше были приватные танцы? Ты должен знать, что за прикосновения полагается штраф.

Прохладный ветерок проносится мимо моего уха, и когда я резко открываю глаза, то вижу, как еще одна пачка банкнот отскакивает от лобового стекла и скользит по приборной панели.

Мышцы подо мной сдвигаются, а затем горячее, прерывистое дыхание касается моего горла.

— Повернись, Пенелопа.

Не в силах придумать остроумный ответ, я поднимаюсь на дрожащих ногах и поворачиваюсь к нему лицом. На этот раз я не готова к тому, как он смотрит на меня. Его взгляд настолько напряженный, что граничит с отчаянным. Он обжигает, поднимаясь по моему бедру и опускаясь ниже живота.

— Красивая, — бормочет он. Это сказано скорее себе, чем мне, но все равно я вздрагиваю под тяжестью этих слов.

Рафаэль Висконти считает меня красивой. Испытывая головокружение от новой волны уверенности, я хватаюсь за спинку его подголовника и медленно опускаюсь к нему на колени. Однако все идет не по плану: моя нога подворачивается на упавшем кроссовке, и я падаю спиной на руль. Я тихонько вскрикиваю, когда раздается сигнал клаксона, но Рафаэль наклоняется вперед и ловит меня, прежде чем я снова упаду.

Большие руки горячим, жадным прикосновением скользят за мою спину, чтобы поддержать меня. Черные волосы щекочут мне горло, и усмешка пробирается вниз по декольте, заставляя соски болеть. Сухой смешок Рафаэля вибрирует у моей ключицы, воспламеняя каждое нервное окончание в моем теле.

— Я начинаю думать, что переплатил.

— Никаких возвратов, — шепчу я в ответ, улыбка кривит мои губы, когда я прижимаюсь клитором к его пульсирующему члену. Господи, он такой теплый и твердый, что я понимаю, что могла бы возбудиться и от гораздо меньшего.

В моей голове проносятся самые грязные мысли, но пальцы, скользнувшие под лямку лифчика, возвращают меня на землю.

Рафаэль смотрит на меня из-под темных ресниц.

— Сними его.

— За дополнительную плату.

Щелчок, когда он вытаскивает большой палец из-под лямки, заставляет мою спину выгибаться от удовольствия. Сжав челюсти, он пробегает глазами по моему горлу и возвращается к приоткрытым губам.

— Я сниму его.

— Это стоит еще дороже.

Снова он издает этот животный стон, моя киска сжимается вокруг него, и, черт возьми, как бы я хотела, чтобы это было осязаемым. Мои пальцы впиваются в подголовник, и хриплое дыхание щекочет мою грудь. Я бросаю полуприкрытый взгляд на крышу и чувствую внезапную тяжесть на коленях.

Я прикусываю нижнюю губу, чтобы подавить улыбку, теперь мне знаком вес его денег.

— Не хватает.

Еще один удар, на этот раз более сильный, приходится на мой живот. Я качаю головой.

— Даже не близко...

Мое нахальство превращается в вздох, когда толстые пальцы Рафаэля находят опору в корнях моих волос и оттягивают голову назад. Я открываю рот, чтобы возразить, но тут что-то холодное и гладкое скользит в него.

Сначала я думаю, что это еще одна игральная карта, но когда я вытаскиваю ее, то понимаю, что это черная Amex.

Мои глаза встречаются с Рафаэлем.

— Пин-код — четыре, восемь, четыре, два, — тихо произносит он, сцепляет пальцы за головой и откидывается на подголовник. Его взгляд вспыхивает, как предупреждающий знак. — А теперь сними его.

По моему телу пробегает оцепенение. Я приподнимаюсь ровно настолько, чтобы бросить его карточку на пассажирское сиденье — только через мой труп я забуду этот пин-код — и снова опускаюсь к нему на колени.

Он выжидающе смотрит на меня. Проходит три прерывистых удара сердца, прежде чем я набираюсь смелости и снимаю лифчик.

Я бросаю его ему в лицо, и когда кружевная чашечка соскальзывает с его подбородка, медленный выдох срывается с его приоткрытых губ. Напряжение повисает на его плечах, когда он окидывает голодным взглядом мою грудь. Они становятся тяжелее с каждым сантиметром, который он покрывает, чувствительнее с каждым трепетом его горячего дыхания.

Он наклоняет голову и напрягает бицепсы, закидывая руки за голову, а потом кивает.

— Продолжай.

Киска пульсирует от осознания близости, я откидываюсь назад и обхватываю его колени, снова двигая бедрами вперед, прокладывая дорожку экстаза вдоль твердой поверхности его бедра. Конечно, в стриптиз-клубе я никогда не ласкала посетителя так сексуально, как сейчас. Я бы предпочла подхватить чуму, чем зайти в одну из ВИП-комнат и предаться каким-либо... развлечениям, не входящим в меню.

Но Рафаэль не постоянный посетитель, а я больше не стриптизерша. Что бы это ни было, нельзя отрицать, что у нас что-то есть. Очень огнеопасная вещь, и она взорвется, если мы поднесем к ней спичку.

Очередное вращение бедрами вызывает еще один стон глубоко внутри меня. Глаза Рафаэля сужаются, его челюсть дергается от осознания.

— Ты мокрая, Пенелопа?

Возбужденная, я киваю.

Его взгляд скользит вниз, туда, где мои стринги соприкасаются с его брюками.