Освободительный поход

Если честно, то когда все начиналось, я не думала, что у нас все будет серьезно. В тот момент, когда нас только освободили, мне просто хотелось жить… Жить в полную силу, любить… Помню, как первая поцеловала я своего героя – и дух захватило, когда он обнял меня в ответ; жарко стало, сердце забилось, словно птаха, и с радостью поняла я в тот момент, что мой он и только мой, что сам он не захочет меня отпускать… И не отпустил, пошел к замполиту тогда еще бригады, товарищу Брежневу и потребовал, чтобы тот, как представитель советской власти, расписал бы нас по всем правилам, сочетая законным браком. А потом, когда он узнал, что я беременная отправил меня с ранеными в Евпаторию, одновременно оформив мне перевод в расположенный здесь Центральный госпиталь Особого Назначения, которым заведует Игорь Викторович Сергачёв, военврач первого ранга и очень хороший человек.

Здесь, в Евпатории, теплый и мягкий климат. Раненые быстро выздоравливают, словно сам воздух здесь целебен. Приняли меня тут как родную, и даже выделили при госпитале большую и светлую комнату, дали мебель. Словом, обеспечивают всем необходимым, так что даже здесь я чувствую заботу своего героического мужа. Он сейчас на фронте, но я почему-то уверена, что не возьмет его вражеская пуля. Мой муж для меня вообще что-то вроде божества… Да, не у каждой советской женщины муж дважды Герой Советского Союза и кавалер еще множества орденов, а также трижды личный враг Гитлера. Это тоже своего рода награда и признание заслуг, пусть даже и со стороны врага.

Сейчас от моего мужа с фронта регулярно приходят письма. Сидя у колыбели, я тихонько читаю их вслух – и мои детки, кажется, слушают то, что написал их героический папа. Им уже по два месяца, моим малышам. Как же я их люблю! Мое сердце просто тает, когда они, приникая к груди, сладко чмокают, постепенно насыщаясь и засыпая. Они совсем не капризные. Но все же я иногда устаю, и тогда мне на помощь приходит моя подруга Варя – она работает в этом же госпитале медсестрой. Мы как-то сразу подружились с этой немногословной рыжеволосой девушкой, и частенько выручаем друг друга. У нее тоже ребенок, сынишка, только уже годовалый. Ее откомандировали сюда еще до меня с Западного фронта. Варя свято верит, что, когда закончится война, она найдет своего любимого. «Он не может погибнуть, – убежденно говорит она, – моя любовь хранит его, и Бог тоже. Я каждый день за него молюсь…» Ну, это, конечно, как-то странно, что она верит в Бога, но теперь я отношусь к подобным вещам гораздо терпимее, потому что мой любимый тоже в него верит. Он даже мне рассказывал что, когда они попадали оттуда сюда, то он даже слышал Его голос, повелевший ему поступать только по совести. Никто не сможет упрекнуть моего мужа, или его товарищей в том, что они нарушили этот приказ.

Ну вот кто мог подумать, что произойдет чудо – и наши потомки придут сюда, чтобы помочь нам одержать победу над фашистами? Как там у Шекспира – «Есть многое на свете, друг Горацио, что и не снилось нашим мудрецам…». Так что сейчас я допускаю возможность существования всякого рода чудес. И очень хочу, чтобы Варя нашла своего жениха. Хотя она говорит, что и не жених он вовсе. Они только один день были знакомы. Она успела в него влюбиться, а вот насчет него она не уверена… А я сказала ей, что, когда война закончится, я попрошу своего мужа, чтобы он помог найти этого человека. Он это сможет, я знаю, ведь он же Старший Брат, как называют таких пришельцев-потомков, а они, говорят, почти всемогущи. Пусть эти двое встретятся и поговорят – может, и получится у них семья…

Я скучаю по своему мужу. Но я понимаю, что он выполняет свой долг. Также понимаю и то, что когда-нибудь наша разлука закончится – и это наполняет мое сердце радостным ликованием. Однажды наши окончательно разгромят Гитлера, после чего наступит долгожданный мир. И вот тогда он приедет ко мне, пропыленный и потный после дальней дороги. Он встанет на пороге, поставит на землю чемодан, обнимет меня и наших детей, и останется рядом с нами навсегда… И больше не будет никаких разлук, туда куда он, туда же и я. Как нитка за иголкой, навсегда, навсегда, навсегда.

* * *

20 декабря 1942 года. Ранее утро. Госграница СССР г. Рава-Русская.

Командующий мехкорпусом генерал-лейтенант Бережной Вячеслав Николаевич.

Два месяца назад мы вышли на рубеж государственной границы, завершив разгром того, что осталось от группы армий «Юг». В нашем прошлом бои в канун нового сорок третьего года шли под Сталинградом и на Кавказе, мы же сейчас стоим на государственной границе. Скоро год, как мы, пришельцы из будущего, участвуем в этой священной для нас войне, и можно сказать, что мы неплохо потрудились.