Освобождаясь от пут

Гарри закрыл подарки в столе и удовлетворенно откинулся назад. Он, наконец, нашел отличные подарки для всех, кому он хотел что-нибудь подарить: довольно большую и полную энциклопедию по Арифмантике для Гермионы (ему пришлось бороться с желанием оставить книгу себе), большой иллюстрированный справочник по редким растениям для Невилла и зачарованный дневник для Ареса, потому что тот все еще почти не мог делиться своими мыслями и проблемами с другими, ведь Гарри и Арес не разговаривали о его семейных проблемах с той роковой ночи, когда Гарри обидел Северуса, и Гарри подумал, что он может делиться своими секретами по крайней мере с дневником, который не был похож на дневник Тома Реддла: он был психологически зачарован и помогал своему хозяину решать проблемы. Гарри купил несколько «нормальных», магловских игр и множество магических сладостей для Энни и несколько книг для Сириуса и Ремуса.

Он потратил много времени, размышляя о подарке для Северуса, и был почти готов сдаться и купить только редкие ингредиенты для зелий, но тут он заметил красивые часы в магазине. Его глаза сверкали от волнения, когда он объяснил помощнику продавца, что ему нужно, и прошло почти два часа, прежде чем он получил это, но оно стоило ожидания. Гарри улыбнулся и положил часы рядом с книгами.

Он ждал Рождества.

**************************************************************************

Впервые в жизни Гарри чувствовал себя дома – в своем доме, со своей семьей. Они сидели вокруг стола в столовой поместья Снейпов: Люпин, Блэк, Энни, Флетчер, Северус и он, они вежливо, почти дружелюбно разговаривали друг с другом. Тихое гудение разговоров окружало и кружило голову Гарри, но он не возражал. Это было лучшее состояние, которое внушало ощущение безопасности и окутывало его как объятия. У него даже появился аппетит, и он нормально поел, однако количество съеденной пищи все еще не достигало уровня, который был до заключения.

– Дядя Северус сказал, что ты – лучший студент в школе.

Гарри сидел рядом с болтающей Энни, но по-настоящему не обращал на нее внимания, он старался слушать Сириуса и Северуса, которые говорили об аврорах и их невыносимом поведении, но эта фраза заставила его взглянуть на Энни.

– Что? – широко раскрыв глаза, спросил он.

Энни широко улыбнулась.

– Вчера дядя Северус спросил меня об учебе и отметках и сказал, что ожидает, что я буду лучшей ученицей, как ты в твоей школе.

– Он говорил с тобой? – с любопытством спросил Гарри. – Как?

– У Ремми появилась идея дать мне зелье, чтобы я могла использовать магию. Не создавать, а просто использовать. Он сказал, что существует зелье, которое может это сделать, и добавил, что дядя Северус – зельевар и может сделать его для меня. Я подошла к нему, и мы поговорили. Он даже взял кровь из моего пальца, и я не заплакала! – она гордо показала Гарри свой перевязанный указательный палец. – И я сказала ему, что ему не нужно волноваться обо мне. У меня лучшие оценки по всем предметам, – она наклонилась ближе к Гарри. – Он всегда такой серьезный?

– Он учитель, Энни. Учителя, в основном, серьезные.

– Нет, – она покачала головой, а ее волосы, стянутые в хвостики, взметнулись на головой. – У меня много учителей, но они не такие строгие, как он. Я даже думала изменить цвет его волос на пурпурный или розовый, чтобы развеселить его, но Ремми сказал, что я не могу сделать этого без магии. Однако Эрика смогла…

Гарри неожиданно припомнил их разговор.

– Эрика была девочка с твоей улицы.

– Да, но она не жила там. Она сказала, что жила в Америке со своими родителями, но ее дедушка с бабушкой жили на нашей улице. Она проводила с ними только каникулы. Однако ее бабушка с дедушкой очень милые люди. Они сказали, что Эрика с родителями переехала в Америку, когда была совсем маленькой.

Гарри кивнул с отсутствующим видом. Он снова уловил несколько слов из разговора взрослых: они говорили о Гарри. Он заерзал от смущения. Он действительно не хотел, чтобы все знали о его столкновении с аврорами, но через Флетчера, чьим лучшим другом была миссис Фигг, как Гарри выяснил несколько дней назад, они уже знали об этом и спрашивали о деталях, а иногда бросали задумчивые взгляды на Гарри, который изо всех сил старался выглядеть безразличным под их внимательными взорами.

Он надеялся, что ему не придется говорить об этих событиях лично, но Люпин остановил его после того, как ужин закончился, и они каким-то образом остались одни в столовой.

– Последним человеком, которого Северус любил, по-настоящему любил до тебя, был его брат, – неожиданно сказал Люпин.

Гарри застыл. Он собирался встать, когда слова застили его врасплох. Он снова упал в кресло и посмотрел на Люпина.

– Почему вы это говорите? Я думаю, это очевидно. Я его сын.

Люпин вел себя очень странно с тех пор как выписался из госпиталя. Он что-то подозревал?