Освобождаясь от пут

– Правильно, я застыл, я был шокирован, и я почувствовал себя больным, и не потому, что я узнал тебя в первый же момент, но потому, что я увидел ребенка, стоящего там… – Гарри видел, как его руки сжались в кулаки, когда он сказал эти слова. – Ребенка, снова. И я подумал не о Квайетусе. Он не был ребенком, когда Волдеморт схватил его, он был таким же высоким, как я. Но ребенка, настоящего ребенка – снова. Снова, потому что моей первой жертвой, как Пожирателя Смерти, был ребенок, или лучше сказать, двое детей, брат и сестра… – его голос затих, но Гарри ничего не сказал. Северус попросил его не прерывать его, и он давал ему такую возможность. Возможность открыться, очиститься через признание. Хотя он чувствовал что-то вроде паники, поднимавшееся в нем, когда он слушал Северуса.

– Ты должен знать, я не был единственным шпионом у Волдеморта в той войне, и не только у Дамблдора были шпионы. У Министерства были свои люди, работавшие в кругу Волдеморта, однако, не во внутреннем. Это был мужчина по имени Томас Гальвани. Он был слизеринцем, закончил школу на три или четыре года раньше меня и женился на гриффиндорской девушке, чье имя я не помню. Он каким-то образом был раскрыт, и Волдеморт решил предупредить нас, показательно наказав его перед всеми своими слугами. Он выкрал семью, и с внутренним кругом пытал детей Гальвани, просто чтобы сломать его и его жену, – при этих словах Северус начал дрожать, но Гарри не решился тронуть его, побеспокоить во время рассказа. – Двоих детей безжалостно пытали. Я… Я не уверен, я не хочу говорить тебе, что конкретно с ними делали. Я думаю, ты и так все очень хорошо знаешь. Родители… О, Гарри, я не могу этого сказать! – он неожиданно громко закричал. – Я был испуган до смерти и пытался объяснить самому себе, почему Волдеморт это сделал. В то время я верил ему. Гальвани был предателем. Он заслужил это, думал я. Но я не мог не жалеть его и детей. Я был в смущении. И затем Волдеморт позвал меня и спросил, хочу ли я к нему присоединиться, получить от него метку. Я сказал да, и он приказал использовать Непростительные проклятия на детях, чтобы показать мою преданность ему, – Северус закрыл лицо ладонями. – Боже, я почувствовал слабость и зашатался. Там было, по крайней мере, сто человек, ожидающе смотревших на меня, среди них мои родители, люди, к которым я всегда хотел присоединиться, и которые, как я всегда желал, будут рады за меня. Но я просто не мог больше пытать детей. Они все равно умирали. Я послал в них Смертельное Проклятие. В них обоих, – слова Северуса становились все более и более неразличимыми, в то время как он дрожал все сильнее. – Я убил их. Но Темный Лорд не был удовлетворен. Он приказал мне пытать женщину. И я сделал все, что он хотел. Все. Я послал в нее Круциатус, я бил ее и я изнасиловал ее. И я убил ее. И, наконец, после многочасовой пытки, я убил и Томаса тоже. Волдеморт дал мне метку в ту ночь. Тогда закончилась моя жизнь, – здесь Гарри не выдержал. Он залез на кровать рядом с Северусом и прикоснулся к его плечу, но мужчина вздрогнул от успокаивающего прикосновения и отодвинулся от Гарри. – Не трогай меня. Не пытайся успокаивать меня. Я не заслуживаю этого. Твой отец – Квайетус, которого я тоже пытал. Или Джеймс, которого я всегда ненавидел. Не я. Ты такой же хороший, как они. Ты не можешь быть моим. Я не могу быть твоим. Я сделаю все, чтобы помочь тебе, но я не могу быть твоим отцом. Я не могу быть ничьим отцом, – с этими словами он повернулся спиной к Гарри и свернулся в позу эмбриона, все еще сильно дрожа.

Гарри вздохнул и положил руку ему на колено.

– Я хочу, чтобы ты вспомнил наши счастливые дни, – спокойно начал он. – Ты сказал там однажды, что, если бы ты наказал себя, оставшись один, отдельно от меня, ты бы и мне причинил боль. Ситуация не изменилась, Северус. Я знаю, что мой биологический отец – Квайетус. Я знаю, что моим приемным отцом был Джеймс. Но они мертвы. В Поместье Кошмара ты также пообещал мне быть для меня, как отец. Когда Дамблдор попросил нас притвориться отцом и сыном, ты сказал, что тебе нравится мысль обо мне, как о твоем сыне. С тех пор мы живем вместе. И ты – ты был для меня, как настоящий отец. Во всех смыслах этого слова. Ты заботишься обо мне и помогаешь. Иногда я думаю, что ты действительно считаешь меня своим сыном…

– Я и считаю.

– Тогда…

– КАК ТЫ НЕ ПОНИМАЕШЬ? Я НЕ МОГУ БЫТЬ ТВОИМ ОТЦОМ! Я – УБИЙЦА, РАДИ БОГА! ТЫ – СЫН КВАЙЕТУСА, А НЕ МОЙ! – сердито закричал Северус.

Неожиданно из коридора раздался шум. Снейп замер на долю секунды, но быстро пришел в себя. Он схватил палочку и, шагнув к двери, резко открыл ее.

Коридор был пуст.

– Возможно, домашние эльфы, – Гарри глубоко вздохнул, когда Северус повернулся к нему, без слов пожимая плечами.

– Возможно, – согласился он. Он закрыл дверь и наложил на комнату звукопоглощающие чары. – Или никто, – сказал он.

Но короткий перерыв успокоил его достаточно, чтобы извиниться.

– Я прошу прощения, Гарри, – печально прошептал он.