Освобождение

– И все-таки с мальчиком что-то неладно, – однажды сказал отец. Дело было за пару лет до крещения, папа с мамой сидели вечером на кухне и секретничали, а Адам тайком пробрался на лестницу и подслушивал их разговор.

– Он же еще совсем маленький… – возразила мама.

Они устроились перед камином – мама читала христианский любовный роман, папа тоже (об этой тайной слабости они никому никогда не рассказывали). Мамины слова прозвучали не слишком убедительно, она словно не возражала отцу, а гадала, прав он или нет.

– Адам такой… мечтательный. Вечно где-то витает.

– Ты тоже, – заметила мама. – Иногда просто исчезаешь – и все, нет тебя.

– При чем тут я, Лидия? Ты отлично понимаешь, что я имею в виду. Глаза у него умные. Как будто он без конца что-то обдумывает, просчитывает, а что именно – никому не известно.

Адаму даже понравились эти слова.

– Да, словно он тебя осуждает, – добавила мама.

Это понравилось ему куда меньше. Пусть Адам не понимал до конца значения маминых слов, по тону было ясно: она его не хвалит.

– Ну, уж не осуждает, я бы так не сказал, – ответил отец. – Он умный мальчик, и это надо поощрять, конечно. Тут немного другое. Я за ним в церкви наблюдаю: он смотрит на своих сверстников, и видно… работу мысли.

– О чем же он думает?

– Вот именно! Кажется, он гадает, что ему с ними делать. Как с ними говорить. И когда можно будет уйти, чтобы вернуться к взрослым занятиям и взрослым разговорам.

– Да, да, он действительно любит взрослые разговоры! Я недавно подслушала, как Доун Строндхайм рассказывала ему про свой развод с мужем.

– Ох уж эта женщина!

– Вот-вот. Но я не удивлюсь, если Адам дал ей парочку дельных советов.

– Я не говорю, что это обязательно плохо. Может, это Божий дар! Такая наблюдательность и житейская мудрость…

– Хочешь сравнить его с Иисусом? Ну, ты загнул!

Вообще-то Адам любил, когда его сравнивали с Иисусом, но тут он тоже почему-то не обрадовался.

– Просто меня иногда это тревожит… – продолжал отец. – Неужели мы для него такая загадка, что он тратит все свое время на попытки нас раскусить? Что творится в голове у этого мальчика?

– Господь создал мир бесконечно многообразным, милый. Мир и людей. Согласись, было бы скучно, если бы наши сыновья получились одинаковыми. Марти такой славный, очень славный, и Адам тоже. Он впитывает все как губка, но он хороший мальчик!

– Похоже, готово, – объявил отец, подойдя к джакузи и застав Адама в том самом мечтательном раздумье.

– Еще воды надо налить, – сказал Адам. – И включить подогрев.

– Да, но… – Папа посмотрел на часы (люди его возраста по-прежнему машинально смотрели на часы, а не тянулись к телефону). – Ты уже хорошо потрудился. Молодец.

Адам включил воду. Ванна будет наполняться минут двадцать, потом надо добавить хлорки и включить подогрев. Однако отец прав: они потрудились на славу.

– Спасибо. Я не особо тороплюсь, время еще есть.

Здоровяк Брайан Терн присел на скамейку для тех, кто ждал своей очереди принять крещение. Это была даже не комната, а просто небольшая кладовка, которую отец переоборудовал под крестильню. За дверью помещалась небольшая раздевалка, где хранились облачения для певчих церковного хора и можно было переодеться в крестильное платье.

– Анджела тебе очень дорога, да?

– Она моя лучшая подруга, – просто и искренне ответил Адам. Он пока не рассказывал отцу про ее отъезд: не хотелось делиться такой важной и личной новостью с настолько неблизким, почти чужим человеком.

– Не у всех мальчиков есть лучшие подруги, – осторожно заметил папа. Адам понял, что тот не пытается его уколоть, а действительно хочет поговорить по душам.

– Просто в твоей юности все было по-другому. Меньше… разнообразия.

– Да уж. – Отец откинулся на спинку скамьи, скрестил руки на груди и уставился на свои ноги. – Мы с мамой думали, что вы с Анджелой поженитесь.

Адам решил не обращать внимания на прошедшее время.

– Я не в ее вкусе. Слишком высокий.

– О, люди преодолевают препятствия и посерьезней. Ты удивишься…

– Это какие, например?

– Ну… всякие. Разные. Просто удивительно, на что способен человек с Божьей помощью.

– Пап…

– Ты не подумай, это не в твой огород камень. – Отец, все еще глядя на свои ботинки, вздохнул. – Просто эти новости про Марти… ну, выбили меня из колеи.

Адам недоверчиво взглянул на папу, продолжая рассеянно болтать рукой в воде.

– Да кого угодно бы выбили.

– Ну да, наверное. – Папа поднял голову. Он улыбался. Это было странно. – Должен тебе сказать, Адам, – и я не имею в виду ничего плохого, – мы с мамой всегда думали, что от тебя сюрпризов можно не ждать. Со стороны кажется наоборот: Мартин такой… ну, Мартин. Предсказуемый, надежный, понятный Мартин, а ты… Мне кажется, что бы ты ни сделал, мы ничему не удивимся.

– Ничего плохого, говоришь?

– Адам…

– Вы бы не удивились, если бы я ограбил банк? Или перерезал жителей маленького городка?