Освобождение

Поэтому фавн ловит людские тела, прежде чем она успевает их протаранить, оттаскивает их в сторону, когда они бросаются ей навстречу, исцеляет разодранную глотку одного несчастного, что пытался ее остановить. Человек лежит без сознания, но по крайней мере дышит – увы, на большее фавн сейчас не способен.

Она не отвечает на его вопросы, хотя теперь-то точно их слышит.

– Моя Королева! – восклицает он вновь, возвращая оторванную руку лежащей в блаженном обмороке охраннице и заодно стирая ей память. – Вам нужно вернуться в озеро!

Она продолжает бой – неумолимый и беспощадный. Фавн не видел ее в такой ярости с начала времен, когда миру нужно было придать форму и Королева боролась с Тьмой, грозившей поглотить все сущее.

А теперь судьба мира снова в опасности. Одержит ли она победу на сей раз? И если нет – успеет ли он кого-нибудь съесть, прежде чем мир рассыплется на куски?

Человек, которого она ищет, сокрыт в самой глубине этой тюрьмы. О да, он там, она его чувствует.

Но что ей нужно? Она точно не знает, и пленившего ее духа тоже пронизывает растерянность. Однако найти его необходимо – это желание не знает растерянности, оно мощное и кристально чистое, как бурный поток. Поток несет ее вперед, и сопротивляться бесполезно.

Она сдирает с петель еще одну железную дверь. За дверью – длинный коридор с решетками по обеим сторонам. Прутья стоят так часто, что заключенные могут видеть ее лишь под определенным углом, да и то мимолетно, однако она чувствует их громадное любопытство, их желание кричать, улюлюкать, похотливо ухмыляться и…

Когда она входит, воцаряется мертвая тишина. Мужчины – за решетками сидят только мужчины – встают, будто затаив дыхание. Нет, они не прячутся по углам, не корчатся на полу. Эти люди уже давно ничего и никого не боятся, их не напугать величием и могуществом. Если бы за обедом сам Господь велел бы им встать из-за стола, они бы сперва дожевали.

Однако в их взглядах нет и неуважения. Первые двое, слева и справа, смотрят на нее решительно и уверенно. В них она замечает искру, что движет некоторыми из этих созданий. Искра вынуждает их объедаться, поглощать все подряд, без разбора, набивать брюхо под завязку – еще чуть-чуть, и лопнет. В этих стенах творится несправедливость, великая несправедливость, однако есть и зло, истинное, глубокое. Глаза как черные бездонные колодцы.

– Суди меня, – говорит тот, что справа.

– Суди меня, – говорит тот, что слева.

– Королева! – взмаливается фавн за ее спиной, но она жестом заставляет его умолкнуть.