Освобождение

— О, да. Я знаю в этом городе практически всех. А этого парня знаю еще с тех пор, как он бегал по своему двору в подгузниках.

— Вы не в курсе, чего он на меня взъелся?

— Тяжело вздохнув, он почесывает небольшой участок кожи у него над бородой.

— Народ здесь хоть и не особенно набожный, но может быть суеверным и подозрительным. Особенно по отношению к тому, кого они считают явившимся из ниоткуда габачо. Скорее всего, это усугубило и то, что в прошлое воскресенье отец Хавьер не слишком хорошо отозвался о Вашем приезде. (Габачо — в испаноязычных странах тоже самое, что и «гринго», только больше относится к французам — Прим. пер.)

— Он тоже не в восторге от приезжих, верно? — проведя рукой по задней стороне бедра, я обнаруживаю на месте удара наливающуюся под кожей припухлость.

— Он всегда казался мне немного странным. У него особый взгляд на вещи. Очень скрытный человек.

Скрытный не то слово. У меня до сих пор в голове не укладывается, как это он решил жить на другом конце города, когда рядом с его церковью есть отличный, ухоженный дом приходского священника.

— Что касается Рафаэля, парня, который выбил у Вас на ноге хоум-ран, — Гордон кивает на мое пульсирующее бедро, которое я продолжаю растирать через брюки. — Думаю, он винит последнего священника в том, что его брат оказался в тюрьме. Похоже, отец Васкес не был столь терпелив к их шалостям, как Вы.

Дело тут вовсе не в моем терпении, но я ему об этом не говорю. Мне не нужно, чтобы сейчас тут рыскала полиция.

Оглядевшись вокруг, я вижу несколько припаркованных вдоль тротуара машин, каждая из которых может принадлежать ему.

— Вы живете где-то поблизости?

— В нескольких кварталах отсюда. В менее богатой части города.

Только тогда я замечаю, что его фланелевая рубашка, а также джинсы и ботинки, несколько поношены.

— Тут рядом дом приходского священника, — говорю я, указывая на соседнее здание. — Могу я предложить Вам кофе или что-нибудь перекусить?

Честно говоря, я даже не заглядывал в холодильник, чтобы посмотреть, что там накупила для меня Рамира.

— Нет, спасибо за щедрость. Я поплетусь в церковь, чтобы исповедоваться и избавиться от грехов.

— Если хотите, я с удовольствием Вас исповедую, — сделав неловкий шаг к церкви, я чувствую в мышцах бедер болезненное онемение.

Видимо, заметив мою хромоту, он качает головой.

— Нет, все в порядке. Понимаете, я вроде как привык исповедоваться по-испански. Так легче признаваться.

— Понимаю. Ну, еще раз спасибо, Гордон. Надеюсь как-нибудь увидеть Вас на службе.

— Взаимно. И дайте этим ребятам немного времени, чтобы к Вам привыкнуть. Верите или нет, в конце концов это произойдет.

— Спасибо. Я непременно в это поверю, когда увижу.

— Итак, когда я смогу заскочить на ночь? — спрашивает на другом конце провода Айви, между делом что-то жуя.

Выглянув из окна нижней спальни, я смотрю на пустую улицу, а затем задергиваю занавеску.

— Приезжать сюда — не самая удачная идея. Местные жители отнеслись ко мне несколько враждебно.

Я бы выбрал одну из тех роскошных спален, что повыше, но при мысли о том, чтобы подняться по лестнице с ушибленной ногой, решил довольствоваться более скромной комнатой. Кроме того, после событий этого вечера я бы предпочел спать там, где мне будет хорошо слышно всё происходящее.

— В каком смысле?

Почесывая затылок, я ковыляю к кровати и, упав на матрас, массирую припухлость на бедре.

— Скажем так, я узнал об аэрозольной краске больше, чем когда-либо прежде.

— О, нет. Серьезно?

— Они посоветовали мне идти на х*й.

Айви прыскает от смеха.

— Это ужасно. Зачем тебе идти на чей-то х*й, когда есть желающие сходить на твой?

— Возможно, сегодня вечером мне следовало поехать на север, несмотря на граффити у меня на машине.

— Я бы непременно постаралась, чтобы это стоило твоего времени, — судя по хлюпающим звукам, она что-то допивает. — Сегодня я кое с кем познакомилась.

— Айви..., — от услышанного у меня рефлекторно сжимается мышца, и я вздрагиваю. — По-моему, я велел тебе затаиться.

— Я и затаилась.

— Заводить друзей — это не значит затаиться.

— Ну, он настаивал.

— Он?

— Парень, чья бабушка владеет соседним магазинчиком.

— Он ведь к тебе не приставал, нет?

— Поначалу да, но его бабушка надрала ему за это задницу. После этого он вел себя как настоящий джентльмен. Во всяком случае, его бабушка приготовила мне пирог и тамале, — на последнем слове она добавляет испанский акцент. — И они были бесподобны.

— Послушай, мы еще не знаем, кто здесь завязан. Я узнал, что у Козла есть маленькие птички, которые собирают для него информацию.

— Знаю. Но я сомневаюсь, что Серхио один из них. Следующей осенью он собирается поступать в колледж. Уже много лет копит на это деньги.

— Похоже, ты многое узнала о своем новом друге. И все же. Не слишком с ним сближайся. И не называй своего настоящего имени. Если они узнают, что ты здесь, игра окончена.