Освобождение Эрака (ЛП)

Он говорил с уверенностью человека, пережившего на море непогоду. Это была также уверенность того, кто тщательно расспрашивал Свенгала прошлой ночью и знал, что вероятность подобной бури в это время года невелика. Но Уилл не счел нужным говорить об этом Горацию. Во всяком случае, пока. Он наслаждался нервозностью своего большого друга и тем, как тот то и дело оглядывал горизонт в поисках первых признаков грозы.

-Они налетают на тебя, не успеешь и глазом моргнуть, эти бури, - мягко сказал Уилл. Эванлин бросила на него обвиняющий взгляд. Он невинно пожал плечами. Она покачала головой в ответ на его попытку встревожить Горация.

-Судя по твоим словам, ты провел на корабле всю свою жизнь, - сказала она. Уилл улыбнулся ей. Она повернулась к Хорасу. - О чем он старательно умалчивает, так это о том, что сейчас слишком ранний сезон для таких сильных штормов.

Гораций, казалось, почувствовал некоторое облегчение.

-И все же никогда не знаешь наверняка, - мрачно сказал Уилл, и она склонила голову набок.

-Вот именно, - сказала она. - Ты, в частности, никогда не узнаешь. Вот почему ты так беспокоился вчера вечером, спрашивая Свенгала, не будет ли каких-нибудь сильных штормов.

-И что же он сказал? - спросил Гораций, чувствуя, что Уилл его разыгрывает.

-Он сказал: "Никогда не знаешь", - ответил Уилл с серьезным выражением лица.

Эванлин раздраженно вздохнула. - Он сказал, - она повернулась к Горацию, отвечая на вопрос, и небрежным взмахом руки отпустила Уилла, - что это будет похоже на мельничный пруд до самого Постоянного Моря.

Гораций быстро взглянул на Уилла, который принял вид оскорбленной невинности. Уже не в первый раз Гораций напомнил себе, что рейнджеры-народ хитрый.

-Тогда все в порядке, - сказал он. Он улыбнулся Эванлин, которая улыбнулась ему в ответ.

Уилл печально покачал головой, глядя на принцессу.

-Ты больше не веселая, да? - спросил он. Но при этих словах он не смог сдержать улыбки. По правде говоря, он наслаждался новым знакомством с Эванлин.

Их пути разошлись после возвращения из Скандии, и он знал, что она была бы разочарована, даже обижена его решением остаться Рейнджером и отказом от назначения в Королевские скауты. Он не знал всей глубины этой боли. Ему предложили эту должность только после того, как Эванлин умоляла отца найти способ удержать Уилла в замке Аралуэн. Она восприняла его отказ как отказ от нее, и в те несколько раз, когда они встречались в обществе, она взяла за правило напускать на себя королевский вид и держаться от него на холодном расстоянии. Теперь, в грубой и готовой атмосфере волчьего корабля, с таким количеством напоминаний об их прошлых приключениях вокруг них, эти барьеры, казалось, таяли.

***

-С тобой все в порядке? Гилан попросил Остановиться. Он задавал этот вопрос уже в третий раз. И, как и в предыдущих двух случаях, Холт ответил напряженным голосом:

-Я в порядке.

Но что-то было не так, чувствовал Гилан. Его бывший наставник казался необычайно рассеянным. Его лоб слегка нахмурился, а руки так крепко вцепились в поручни корабля, что побелели костяшки пальцев.

- Вы уверены? Вы, кажется, не в порядке, - на самом деле Холт выглядел довольно бледным, за бородой и под тенью капюшона. - Тебя что-то беспокоит?

Бледное сердитое лицо Холта повернулось к нему. -Да, - сказал он. - Меня что-то беспокоит. Меня постоянно спрашивают: "С тобой все в порядке?" идиотом. Мне бы очень хотелось...

Что бы это ни было, его желание было резко оборвано, и Гилан увидел, как его лицо вытянулось в решительные линии, когда он крепко стиснул зубы. Тот факт, что прерывание совпало с большим, чем обычно, наклоном Волчьего Ветра, был потерян для молодого Рейнджера. Он бросил встревоженный взгляд на своего старого учителя. Холт много лет занимал важное место в его жизни. Он был неутомим. Он был всезнающим. Он был самым способным человеком, которого Гилан когда-либо знал.

Кроме того, его мучила морская болезнь.

Это всегда огорчало его в первые часы морского путешествия. Это была неопределенность, Холт знал. Все это было ментально. Когда корабль накренился, или качнулся, или перевернулся, он был застигнут врасплох – не веря, что что-то такое большое и существенное может быть так сильно брошено.

В глубине души он знал, что нынешние условия не так уж плохи. Но в первые несколько часов морского путешествия разум Холта сомневался в том, что в любой момент может появиться большая волна, более внезапный крен, фатальный крен, который зайдет слишком далеко. Он знал, что, как только привыкнет к мысли о том, что корабль движется и восстанавливается, движется и восстанавливается, он смирится со своим желудком и нервами. Но это займет несколько часов. А пока, мрачно подумал он, что бы ни подсказывал ему рассудок, ему будет лучше, если он будет держаться поближе к перилам. Ему хотелось, чтобы Гилан оставил его в покое. Но он не мог придумать, как предложить такое, не задев чувств молодого человека. И это было то, что Холт, грубый, злой и неулыбчивый, каким бы он ни казался, никогда бы не согласился сделать.