Освобождение шпиона

Передали, что в Нигере военный переворот, Опять буча, опять какой-то полковник пришел к власти. В Эфиопии начинается гражданская война. И в Гане тоже переворот. А король Свазиленда Собхуза Второй отменил конституцию и распустил Народное собра­ние. Грустно это. Ведь совсем недавно негры эти полу­чили независимость, как им не стыдно. Я помню, как десять лет назад что ни день, то по радио передают со­общение о новой африканской республике, которая свергла иго поработителей и объявила курс на социа­лизм. И я радовался за них, и даже пересмотрел свое отношение к подземным папуасам, которые сожрали Борисенко. А теперь я послушал все это и понял, что глупо иметь с ними дело. С папуасами в смысле. Уби­вать их не стану, но все контакты надобно прекратить. И еду им давать не буду. Пусть друг друга жрут, если очень захочется. Расстроился я очень. Но девчонка их­няя правильная оказалась, сообразительная, я с ней политзанятия каждый день провожу, русскому языку учу. Вроде получается.

30 декабря 1974 г.

Сдох генератор, который я подключил в феврале 1956-го. Он был рассчитан на 10 лет непрерывной рабо­ты, а проработал 18 без единой поломки. Подключил запасной. Надеюсь, проработает столько же. На хоз- складе остался еще один, восьмикиловаттный, это на подмену, если что случится. Посмотрел на маркировку: произведено 06.09.1949. При Сталине еще. Сделано на совесть, что тут еще скажешь.

4 мая 1975 г.

Очень хочется обычной жареной картошки. Или картофельных блинов со сметаной. Даже снятся ино­гда. Вот ведь как бывает: продуктовый склад забит всякими полезными продуктами, лучшими деликате­сами, и картошка - единственное, чего там нет.

И уже наплевать на икру всякую, и на пироги и шо­колад. Картошки хочется. Думаю, и при коммунизме так может случиться, что не будет хватать одной ка­кой-нибудь ничтожной мелочи, и все примутся ду­мать о ней и хотеть именно ее. А ведь это неправиль­но, я считаю. Хотя все равно снится, ничего поделать не могу. Уж чего проще, кажется: поджарили карто­шечку и в консерву ее закатали, чтоб и солдату про­стому тоже радость была.

9 мая 1975 г.

Тридцатилетие Победы, большой праздник. Вечером выпил спирту, слушал концерт по радио. Ни одной пес­ни, посвященной И.В. Сталину, который вел наш народ к победе. Расстроился.

2 фераля 1979 г.

Совершенно случайно обнаружил, что вентиляцион­ная шахта не работает. И не работает, видимо, давно. По­ворошил там лопатой — створ забит синей плесенью. Она плодится в местах, где нет кислорода, он для нее как яд. На открытых площадках в «Старой Ветке», к примеру, ни­где нет синей плесени. И в шахте ее точно быть не долж­но. Шахта раньше работала, в этом можно не сомневать­ся. Она не попала под обвал, потому что створ находится как раз над Контрольным пунктом. И воздух там раньше шел. Не пойму, в чем дело. Видимо, на поверхности что- то сделали. Может, стройку затеяли да снесли вентиляци­онный киоск, а трубу выводную засыпали, или замурова­ли бетоном. Как это могло случиться — ума не приложу: все, что к спецобъектам относится - под особой охраной государства! Наверное, виновного прораба лет на двад­цать пять на Колыму отправили...

Ну да ладно с прорабом. Тут другое главное. Выхо­дит, последнее время я жил вообще без воздуха. Как ры­ба. И ничего не почувствовал. Разве такое может быть? Наверное, может. Папуасы ведь как-то живут, и ничего. Правда, они не принимают «Адаптин», как я. Может, они вообще не люди? В смысле, что они какая-то раз­новидность рыб или червей? Хотя Вера, в обтцем-то, ба­ба нормальная. Даже говорить по-нашему выучилась, только неразборчиво так...

12   ноября 1982 г.

Позавчера передали, что умер товарищ Брежнев. Ис­пытываю странное чувство. Я ведь его и не видел ни ра­зу даже. Товарища Сталина видел. Троцкиста Хруще­ва - видел, помню. Брежнев восемнадцать лет правил страной, это очень много. Столько же работал мой ди­зель-генератор. А вот попади этот Брежнев ко мне сю­да, в преисподнею, так я и не буду знать, что это он. По голосу узнаю только разве. Голос у него особенный, не очень приятный, с каким-то дефектом.

Если опять буду встречаться с папуасами, надо обра­тить внимание. Сдается мне, что троцкисты после смерти оказываются здесь, в подземной деревне, мыка­ются, роют свои норы и приносят друг друга в жертву, как это у них и там, на поверхности, нередко происхо­дит. Так им и надо, я считаю.

11   марта 1985 г.

Что творится наверху, трудно представить. Какой-то парад мертвецов. Черненко умер, а передним умер Ан­дропов. Одному 74 года было, другому вообще 69. Не такие уж и старые, чтобы помирать. Наверняка же их пичкали всеми этими чудо-препаратами, и питались они не консервами, и дышали не соляркой, как я, а на­стоящим воздухом. И все равно умерли. Склоняюсь к мысли, что после троцкистского переворота в СССР наука пришла в упадок и разучились делать правильные медпрепараты. А те, что были - инматефам. феномин, адаптин и прочее, — те просто закончились.