Освобождение "Звезды"

Вечером я позвонил Верченко. Да, обком утвердил всех, кроме Гордина...

Получив этакий «сюрприз», я сгоряча хотел было позвонить Попову и высказать ему все, что я о нем думаю, и не только я. Однако, успокоившись и поразмыслив, решил, что «мы пойдем иным путем». На следующий день, передавая в производство новый титул журнала, я сохранил в нем и имя Я. А. Гордина. Чего мне было бояться! За мной вся мощная писательская ор­ганизация — пусть только попробуют тронуть!

Сегодняшнему читателю все эти переживания могут показаться ка­ким-то бредом, полной чепухой, но тогда...

Итак, очередной номер журнала с новым титульным листом отправился в типографию и — после набора — в Горлит. И то ли кто-то «стукнул» из своих, то ли Горлит был предупрежден обкомом, но номер с фамилией Гор­дина в составе редколлегии был остановлен цензурой. На мой вопрос, поче­му задерживается номер (кажется, четвертый), цензор сказал, что вопрос не к нему, а к обкому. Я позвонил в обком, мне было сказано, что номер задер­жан из-за несогласованного состава редколлегии. «Гордин?» — спросил я. «Да!» — ответили они.

Я срочно выехал в Москву. Верченко собирался в заграничный вояж, я буквально ухватил его за полу пиджака. «Добрый и мягкий» Юрий Николае­вич, царство ему небесное, отреагировал предельно жестко: «Есть порядок, и я не намерен его менять. Все вопросы по редколлегии должны быть согласо­ваны с обкомом партии. Я член партии, и вы — тоже, не хотите подчиняться партийной дисциплине, подавайте рапорт об отставке! Найдем другого...»

«Иного пути» не получилось. Как ни горько мне было это делать, но при­шлось вычеркнуть фамилию Гордина из титульного листа...

Однако, чувствуя, как с каждым днем заваливается и теряет власть пар­тийный монстр, я в каждом последующем номере упрямо вставлял Гордина в состав редколлегии. И наконец номер с Гординым прошел! Не помню точ­но, какой это был номер, но, кажется, один из первых номеров 1990 года. Так что опального Якова Аркадьевича утвердила в составе редколлегии «Звезды» сама жизнь.

Все острее ощущалась надобность в выработке стратегии наполнения журнала, его направления. Статья Е. Гайдара — счастливый случай. Новый материал, валом пошедший в «Звезду», требовал самого тщательного отбо­ра. И нужен был поиск действительно выдающихся авторов.

«А Д. САХАРОВУ

103064, Москва, 64, ул. Чкалова, д. 48-6, кв. 68

Глубокоуважаемый Андрей Дмитриевич!

С большим интересом прочел Ваши статьи, выступления и речи, составившие книгу «Мир. Прогресс. Права человека». Великолепная публицистика! Убежден, что публикация в «Звезде» будет содействовать популяризации Ваших идей и, тем са­мым, служить Добру.

Три работы из этого цикла («Мир через полвека», «О себе» и «Нобелевская лек­ция») удалось поставить в № 2 будущего года, остальные — с послесловием Д. А. Гра­нина — пойдут в № 3. Корректуры, как я и обещал Елене Георгиевне по телефону, будут Вам высланы.

Позвольте заверить Вас, дорогой Андрей Дмитриевич, что наш возрождающийся и мечтающий стать интеллектуальным и прогрессивным журнал с энтузиазмом пре­доставит свой страницы для всех Ваших выступлений. Мы готовы опубликовать Ваши прежние статьи, речи, интервью, если они не были опубликованы в советских журналах и книгах. Надеюсь в начале будущего года получить от Вас рукопись (ксе­рокопии) или книгу Ваших «Воспоминаний», которые Вы обещали «Звезде» и кото­рые мы уже начали рекламировать как центральную вещь 1991 года.

Сердечный привет Елене Георгиевне.

С глубоким почтением, Ваш Г. Николаев

10.11.1989

P.S. Договор в 3-х экз. и заявление для бухгалтерии прошу подписать, заполнить и выслать все обратно, желательно как можно быстрее».

Андрей Дмитриевич оперативно и пунктуально выполнил просьбу редак­ции, и уже 29 ноября 1989 года ему был отправлен перевод на сумму 1605 руб. (это 60%, т.е. «одобрение»), «первый советский гонорар в таком грандиозном размере», как шутливо выразилась Елена Георгиевна Боннэр, когда 19 октября мы вели дома у Андрея Дмитриевича и Елены Георгиевны переговоры о публикации. (Умер Андрей Дмитриевич 14 декабря 1989 года, и его «Воспоминания» Е. Г. Боннэр позже передала в «Знамя».)

«А. И. СОЛЖЕНИЦЫНУ

Штат Вермонт, США

Глубокоуважаемый Александр Исаевич!

Как передал мне С. С. Тхоржевский, Вас беспокоит, что «Звезда» слишком ма­лыми дозами публикует Ваш роман «Август Четырнадцатого». К сожалению, в № 2 объем действительно не очень велик.

Мы предполагали печатать роман примерно равными частями по 5—6 листов в номере в течение года (как и обещали подписчикам в рекламе), однако сбой ритма произошел не по вине, а, скорее, по беде редакции. Дело в том, что новая редколле­гия журнала Ваше радостное для нас разрешение печатать «Август Четырнадцатого» получила тогда, когда уже поздно было отказываться от некоторых принятых ранее рукописей. «Август Четырнадцатого» оказался «стиснутым» со всех сторон. В резуль­тате несколько первых номеров выйдут «зажатыми». Но все равно Ваш роман будет напечатан полностью в течение 1990 года — с абсолютной гарантией!