Освобожденный

Мой брат был хорошим парнем. Он никогда не хотел меня расстраивать, но знал, что я стала медсестрой, потому что не хотела влезать в шестизначные долги, поступая в медицинскую школу.

— Джей…

— Ой. Прости, сестренка.

— Все в порядке.

— Нет, это не так. Ты сделала правильный выбор. Я бы тоже не хотел быть по уши в долгах. Мне жаль, что у мамы с папой не было больше ресурсов.

— Это не их вина.

— Да, я знаю. — Он доел яичницу. — Я устала. Мне пора домой и в постель.

Я зевнула.

— Да, мне тоже. — Я достала из сумочки несколько купюр и положила их на стол рядом с теми несколькими, которые он бросил. — Нас устроят чаевые.

— Ладно. Увидимся, сестренка.

Когда я ехала домой, вспомнила медицинскую школу. Я мечтала об этом с детства и получила свой первый игрушечный стетоскоп на Рождество. Но мы с Джеем были детьми строителя и кассирши. Они усердно работали, но у них не было денег, чтобы отправить меня в медицинскую школу. Или колледж, если уж на, то пошло. Я выплачивала студенческие ссуды для своего настоящего и буду выплачивать в течение следующих нескольких лет.

Я была почти дома, когда что-то заставило меня свернуть на другую дорогу.

Глава 17

ДАНТЕ

Я больше не отличал ночь от дня. В комнате не было окон. Иногда лампы дневного света почти ослепляли меня, но чаще я оставался в темноте. Слуга приходил три раза в день, чтобы освободить меня, и я мог сходить в ванную и поесть. Блюда обычно состояли из курицы или говядины, картофеля, овощей и стакана воды.

— Королева хочет, чтобы ты пил.

Из-за того, что я оставался увлажненным, мне только хотелось чаще в туалет, и в итоге мне приходилось сдерживаться, пока они не отпускали меня помочиться. Если слуга ленился и отводил от меня взгляд, что он делал редко, я выливал часть воды в унитаз вместо того, чтобы пить ее.

Пока она не узнала.

Она никогда не называла мне своего имени. Но она знала мое.

— Слышала, ты выпил не всю свою воду, Данте. Разве я не велела тебе есть и пить все, что тебе принесут?

— Да.

— Что «да»?

— Да, моя королева, — сказал я сквозь стиснутые зубы.

— Когда ты пьешь недостаточно воды, у тебя вырабатывается недостаточно крови. Ты же не хочешь, чтобы я осушила тебя, не так ли?

Если бы она осушила меня, я бы умер.

Иногда я желал смерти. В других случаях так сильно стремился выжить, что знал, что сделаю все, чтобы спасти свою собственную шкуру.

Чего я жаждал больше всего, так это побега. Освободиться от цепей.

Как долго я здесь пробыл?

Я понятия не имел. Дни превратились в месяцы, а месяцы в годы. Волосы на моем лице стали гуще. Слуга брил меня каждый день — не только лицо, но и пах. Королеве это нравится, сказал он, она не хотела, чтобы что-то мешало ее доступу к моей бедренной артерии.

— Отвечай мне, черт возьми!

— Нет, моя королева. Я не хочу, чтобы ты осушила меня.

— Тебе нужно быть осторожнее, Данте, — сказал Билл, протягивая мне флакон лосьона с алоэ. — Твоя кожа, очевидно, не привыкла к солнцу. Она даже более чувствительна, чем обычно.

Я выдавил немного лосьона на руки и втер его в шею и лицо.

— Ты довольно красный.

— Я знаю. Чувствую. — Алоэ немного охладило, но все равно было больно. Я пришел домой и ел литрами кровь из холодильника. Пребывание с Эрин сделало меня таким ненасытным, что я не был уверен, что когда-нибудь смогу насытиться.

Билл нашел меня на кухне, вытирающим рот.

— У тебя нет волдырей, так что это хорошо. Что ты делал на улице после восхода солнца без солнцезащитного крема?

— Я не подумал.