Освобожденный

Наконец доктор Краун пригласил Люси на свидание, и она согласилась. Они встречались всего один раз — «Какая же скука!» — пожаловалась она, — и теперь было просто слишком странно встречаться с парнем, который встречался с моей лучшей подругой. Люси, вероятно, переспала с ним, каким бы скучным он ни был. У этой девушки было сексуальное влечение подростка.

Даже если бы я была готова нарушить свое правило, нашим главным ординатором была женщина. Все наши медсестры были женщинами. Все наши санитары были женщинами, за исключением Стива, который, хотя и был великолепен, и он мне нравился, не проявлял ко мне интереса по понятным причинам. Он и его парень были вместе уже почти год. Двое из наших врачей скорой помощи были мужчинами, но оба были женаты.

Даже мой бывший парень, Кори, за которым я последовала в Новый Орлеан, никогда не вызывал во мне таких чувств, как Данте Гэбриэл. И я была влюблена в него. По крайней мере, так думала.

Данте Гэбриэл — практически незнакомый человек. И, честно говоря… мудак.

Он дал мне отворот после того, как преследовал меня с самого начала.

Что я сделала не так? Было ли это слишком самонадеянно, что пошла к нему без спроса?

Это было так на меня не похоже. Я никогда в жизни не была такой откровенной, даже с Кори. Он попросил меня переехать сюда с ним. Если бы он этого не сделал, я, вероятно, не стала бы. Быть прямолинейной было не совсем в моем стиле.

Так чем же отличался Данте Гэбриэл?

Даже мысль о его имени зажигала во мне искры.

Его отказ ужалил, как укус скорпиона. Я едва знала этого человека, но мне казалось, что мы были вместе всю жизнь, и он все оборвал это без всякой видимой причины.

Я крепко зажмурила глаза, желая, чтобы пришел сон.

Я пришла к нему ночью, одетая только в полупрозрачный белый халат. Я не знала, как туда попала. Возможно, парила на облаке. Мои соски торчали сквозь ткань, темно-розовые пуговки на шелковистой ткани.

Он лежал на большой кровати, застеленной темно-красным шелком. Он был обнажен, его темные волосы разметались по подушке.

— Я ждал тебя, — сказал он хриплым от желания голосом.

— Я слышала, как ты звал. Не словами. Я услышала кое-что еще.

— Моя кровь. Моя кровь взывает к твоей крови, и твоя кровь откликнулась.

Его слова не имели для меня никакого смысла, но что-то внутри откликнулось, и я шагнула вперед.

— Сними халат, — приказал он. — Покажи себя.

Я сбросила белое прозрачное одеяние на пол и предстала перед ним обнаженной, мои соски сморщились и затвердели, все тело покалывало.

Что-то произойдет сегодня вечером. Что-то, что я научусь понимать.

Его член был возбужден и великолепно торчал.

— Иди ко мне. Сядь на мой член и оседлай меня.

Я опустилась на его великолепие, и он заполнил меня полностью.

— Так. Теперь объезжай меня. Займись со мной любовью. Покажи, как сильно ты меня хочешь.

— Я действительно хочу тебя. Не хочу ничего, кроме тебя. Ты — все, о чем я думаю.

— Так и должно быть.

Я извивалась над ним, постанывая, наслаждаясь полнотой нашего соединения, пока щекотка у меня между ног не усилилась, и мой оргазм не взорвался во мне.

Он притянул меня к себе.

— Ну, же, любовь моя, я приведу тебя к истинному завершению.

Мои глаза распахнулись.

Данте.

Я не назвала его по имени, и он не назвал меня. Наши лица были бесцветными пятнами, но это был он.

Я мечтала подойти к нему, заняться с ним любовью.

Это казалось таким реальным!

Но это было темным, немного искаженным, но потрясающе. Что-то нереальное. Он приказывал мне, и я повиновалась. Я даже не думала об этом. Я была далека от покорности, но ослушаться его мне и в голову не приходило.