Освобожденный Иерусалим

79.
Уходят рыцари за чаровницей
По манию любовной ворожбы.
В цепях за триумфальной колесницей
Так тянутся плененные рабы.
За ними вслед безмолвной вереницей,
Оставив стан на произвол судьбы,
Другие в ночь уйдут без понуканий:
Их смерть потащит словно на аркане.

80.

Сперва Евстахий тайною тропой,
Чуть смерклось, поспешил вослед царевне.
Слепою ночью проводник слепой
Водил безумного пустыней древней,
Покуда с разудалою толпой
К утру он не столкнулся у деревни,
Где рыцари и Арбилана дочь
Под нищим кровом скоротали ночь.

81.

Рамбальд ему навстречу вышел грозно,
Евстахия узнал он по гербу:
«Повороти коня, пока не поздно,
Не то тебе я череп расшибу!» —
«Я здесь, – ответил принц амбициозно, —
Чтоб за обиженных вступить в борьбу!»
Рамбальд взревел: «Ты мне заплатишь кровью!
Кем избран ты?» – и услыхал: «Любовью!

82.

Любовью избран я, Рамбальд, а ты
Удачей – чем Венеры выбор хуже?» —
Вскипел Рамбальд: «Слова твои пусты,
Тебе нет места, говорун досужий,
Под флагом венценосной сироты.
Ты самозванец и наглец к тому же.
Наглец проучен будет наконец!» —
«Тебе ль учить меня?» – съязвил юнец.

83.

«Кому ж еще!» – взъярился франк безбожный
И грудью двинулся на молодца.
Не дрогнул принц: «Дрожи, фигляр ничтожный!» —
Но ведьма, истязавшая сердца,
Клинки вернуть им повелела в ножны:
«Вы мне нужны при взятии дворца!
В бою не помешает лишний конник,
А у меня прибавится поклонник.

84.

О том, что много вас, не сожалей,
Рамбальд, не этот юноша твой ворог.
А ты, Евстахий, подъезжай смелей! —
Мне каждый преданный защитник дорог.
Наследнику великих королей
Я жизнь и честь вручу без оговорок».
Пустилась в путь Армида, и в пути
Отряд влюбленных продолжал расти.

85.

На вновь пришедших войско смотрит косо,
А те являются по одному.
Глупцам советует не вешать носа
Армида: «Я хоть тысячу приму!» —
Взошла заря, свежа, златоволоса,
И, видя, сколько их ушло во тьму,
Чело нахмурил Готфрид, тих и мрачен,
Предчувствием безрадостным охвачен.

86.

Вдруг видит вождь, как в христианский стан
Врывается в клубах дорожной пыли
Гонец – на шлеме выцветший султан,
Измотан скачкой всадник, лошадь в мыле:
«Эскадры лигурийской капитан,
Вильгельм, послал сказать вам, что приплыли
В Ашдод египетские корабли,
Пока мы уходили в глубь земли.

87.

На берег выгрузили наши люди
Из трюмов груду разного добра.
Кто ехал на осле, кто на верблюде,
В дорогу мы отправились с утра,
В песках мы оказались как на блюде,
Кочевник выскочил из-за бугра!
Отпор противнику мы дали слабый —
Живых в неволю увели арабы.

88.

Нет спасу от стихии кочевой,
Предела нет разбойничьим набегам,
Неистовым, как ветер штормовой,
Беснующийся над сирийским брегом!
Ты должен обеспечить нам конвой,
Солдат к возам приставить и телегам,
Иначе через топи и холмы
Заморских грузов не доставим мы».

89.

Разносится по стану бегом скорым
Рассказ о бойне в гибельных горах,
О голоде с его повальным мором —
На крестоносцев нападает страх.
Не хочет Готфрид оскорбить укором
Товарищей, но знает он, что крах
Ждет войско, доверяющее слухам,
Он должен им помочь воспрянуть духом:

90.

«Христовы воины, не первый год
Мы вместе бьемся за Святое Слово.
Мы служим церкви – не во имя льгот,
Во имя торжества ее былого!
Не убоясь ни тягот, ни невзгод,
Ни грека подлого, ни перса злого,
Узнав лишений столько и потерь,
Чего же испугались вы теперь?

91.

Ужели Бог нам больше не вожатый,
Ужели в Господе мы не сильны,
И меч Его, за истину подъятый,
Нас не хранит с небесной вышины?
Наступит день, на милости богатый,
Когда, забыв о трудностях войны,
Послужите вы правды возглашенью,
Готовьтесь же к великому свершенью!»

92.

Так полководца речи хороши,
Что входит мир в мятущиеся души,
А у вождя печаль на дне души,
О если б только сердце билось глуше!
На море воцарился флот паши,
Арабские разбойники – на суше,
Спасенья нет от сарацинских банд,
И на исходе скудный провиант.