Освобожденный любовник

Его накрыла ужасная усталость. Неужели вся его жизнь всегда будет основываться на подобном пошлом и безжалостном балансе?

Бладлеттер улыбнулся.

— Оказывается, у этого ублюдка, что называет себя моим сыном, совсем нет стержня. Может быть, семя, что поглотило чрево его матери, было не моим?

Смех прокатился по толпе, и кто-то крикнул:

— Нет, твой сын не стал бы колебаться в такой час!

— И во время боя, мой истинный сын не был бы настолько труслив, чтобы атаковать мужчину в столь уязвимое место.

Бладлеттер встретился глазами со своими солдатами.

— Слабаки коварны, ибо настоящая сила им недоступна.

Горло Ви сжало удушье, как будто руки отца обернулись вокруг его шеи. Когда способность дышать вновь вернулась, гнев растекся по груди, как лава, а сердце бешено застучало. Он посмотрел на жирного солдата, который избивал его когда-то… подумал о книгах, которые отец заставил его сжечь… о мальчике, который набросился на него… и о тысяче жестоких и несправедливых действий, за всю жизнь совершаемых по отношению к нему.

Тело Ви ускорилось от гнева, который горел в нем, и, прежде чем он осознал, что делает, перевернул солдата на его жирный живот.

Он взял мужчину. На глазах отца. На глазах всего лагеря.

И сделал это жестоко.

Когда все закончилось, он разъединил их тела и отступил назад.

Солдат был покрыт кровью Ви, его потом и остатками его гнева.

С быстротой и ловкостью горного козла, он выбрался из ринга, и хотя он не знал, какое время суток было снаружи, он бежал через весь лагерь, к главному выходу из пещеры. Когда он вырвался на свободу, холодная ночь только набирала силы над землей, а слабое свечение на востоке жгло лицо.

Он упал на колени, его вырвало. Снова и снова.

— Как же ты слаб.

Голос Бладлеттера был скучающим… но только лишь на поверхности. В его словах чувствовалась глубокая удовлетворенность выполненной миссией: несмотря на то, что Вишес проделал с солдатом то, что должен был, его отступление было доказательством той трусости, которую так тщательно искал в его поступках отец.

Глаза Бладлеттера сузились.

— Ты никогда не будешь лучше меня, мальчик. И ты никогда не будешь свободен от меня. Я буду править твоей жизнью.

Волна ненависти накрыла Ви, и он вскочил со своего места и атаковал отца в лоб, вытянув вперед светящуюся руку. Бладлеттер застыл, когда электрический взрыв прошел сквозь его массивное тело, они оба упали на землю, Вишес оказался сверху. Инстинктивно, Ви прижал яркую белую ладонь к толстому горлу своего отца и сжал ее.