Читаем Освоение одиночества. О чем молчат любимым полностью

(уточнение формулировок вопроса)

В верной постановке вопрос о смысле жизни как о цели ее звучал бы так:

«В чем смысл моей жизни? Каким целям я хочу ее посвятить, что и кого я люблю?»

«В чем смысл бытия? Какие его части я сделаю моими целями, чему стану служить?Для каких целей и что буду использовать?»

3. В чем смысл, то есть объективная необходимость жизни?

Вопрос неправомочен, если требует логического обоснования жизни. Разум, поставивший под сомнение жизнь, сам теряет смысл (см. о смысле — пользе).

Так же неверен вопрос, требующий доказательства необходимости жизни для чего-то, что жизнью не является, так как нужды, потребности возможны только у жизни, вне жизни нет и нужды.

Вопрос становится абсурдным, если необходимость жизни ставится под сомнение на том основании, что неживые явления могли бы существовать и без нее, камень, например, или гроза, или движение планет могли бы оставаться тем, чем являются и без жизни. Такая постановка вопроса — еще и результат смещения ценностей, скорее неразберихи, путаницы в них у задающего вопрос. Будто существование неживых явлений для него Действительно важнее жизни.

Вопрос о необходимости, нужде жизни для жизни неверен, потому что жизнь это и есть нужда, необходимость в самой себе.

В верной постановке звучит как вопрос о закономерности возникновения и существования жизни относительно фундаментальных законов бытия материи и тогда оказывается компетенцией специальных наук.

4. В чем смысл, то есть оправдание жизни, что дает право на жизнь?

В иных случаях вопрос об оправдании жизни — вопрос формулировки. Тогда речь о уже упоминавшемся логическом обосновании жизни (см. предыдущий вопрос). Такой вопрос является неверно поставленным.

Вообще вопрос об оправдании факта существования, о праве на жизнь неверно поставлен, так как право, как и все нравственные категории, - следствие жизни, а не жизнь следствие нравственности и права.

Такой вопрос допустим и верен, если продуктом той или иной жизни стало формирование определенной системы ценностей, в утверждении которой эта жизнь реализует себя наиболее полно (сравни этот вопрос со следующим).

Тогда сама жизнь или отдельные ее проявления, мешающие осуществлению или грозящие разрушить эти ценности (в которых задающий вопрос реализует себя), могут ставиться под сомнение, приноситься в жертву осуществлению этих ценностей («А все-таки она вертится!»).

Такая постановка вопроса тогда - следствие требующей выбора противоречивости тенденций одной и той же жизни. Например. Выжить ценой предательства того, что ты любовно строил, или не предать и погибнуть? Высоко ценя творческую деятельность или ее полезные людям результаты, рискнуть всем и заниматься треплющим нервы (непременно и закаливающим их) любимым делом или ради спокойствия и физического самосохранения отказаться от такой деятельности, коллекционировать легко достижимые удовольствия и вещи?

Этот выбор фактически требует предпочтения той или иной из приобретенных потребностей. Такое предпочтение приобретенных потребностей в огромной массе случаев становится для личности способом наиболее полного самоутверждения, самовыражения, слияния личной и общественной необходимости, когда эгоизм достигает степени максимального альтруизма, который принято называть самопожертвованием.

И это не только, героические поступки, приводящие к физической гибели самого человека, но и нередко пожизненное подвижничество в науке, общественной деятельности, в искусстве, в любом труде, повседневный подвиг материнства, который всегда самовыражение и очень далек от самоотречения.

К несчастью, нередки случаи противоположные, когда демонстративное предпочтение приобретенных потребностей (обычно машинально, безответственно присвоенных) оборачивается растянутым во времени самоуничтожением.

5. В чем смысл, то есть что остается от жизни нетленным, бессмертным, вечным?

Вопрос неверно поставлен, когда становится следствием ошибочного абстрагирования от индивидуальных интересов, а с ними от каких-либо и чьих-либо интересов — интересов жизни вообще.

Вопрос неверно поставлен и если предполагает найти оправдание жизни какими-либо изначальными ценностями и их вечными результатами.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Психология и психотерапия семьи
Психология и психотерапия семьи

Четвертое издание монографии (предыдущие вышли в 1990, 1999, 2001 гг.) переработано и дополнено. В книге освещены основные психологические механизмы функционирования семьи – действие вертикальных и горизонтальных стрессоров, динамика семьи, структура семейных ролей, коммуникации в семье. Приведен обзор основных направлений и школ семейной психотерапии – психоаналитической, системной, конструктивной и других. Впервые авторами изложена оригинальная концепция «патологизирующего семейного наследования». Особый интерес представляют психологические методы исследования семьи, многие из которых разработаны авторами.Издание предназначено для психологов, психотерапевтов и представителей смежных специальностей.

Виктор Викторович Юстицкис , В. Юстицкис , Эдмонд Эйдемиллер

Психология и психотерапия / Психология / Образование и наука