Освоение одиночества. О чем молчат любимым.

Тогда сама жизнь или отдельные ее проявления, мешающие осуществлению или грозящие разрушить эти ценности (в которых задающий вопрос реализует себя), могут ставиться под сомнение, приноситься в жертву осуществлению этих ценностей («А все-таки она вертится!»).

Такая постановка вопроса тогда - следствие требующей выбора противоречивости тенденций одной и той же жизни. Например. Выжить ценой предательства того, что ты любовно строил, или не предать и погибнуть? Высоко ценя творческую деятельность или ее полезные людям результаты, рискнуть всем и заниматься треплющим нервы (непременно и закаливающим их) любимым делом или ради спокойствия и физического самосохранения отказаться от такой деятельности, коллекционировать легко достижимые удовольствия и вещи?

Этот выбор фактически требует предпочтения той или иной из приобретенных потребностей. Такое предпочтение приобретенных потребностей в огромной массе случаев становится для личности способом наиболее полного самоутверждения, самовыражения, слияния личной и общественной необходимости, когда эгоизм достигает степени максимального альтруизма, который принято называть самопожертвованием.

И это не только, героические поступки, приводящие к физической гибели самого человека, но и нередко пожизненное подвижничество в науке, общественной деятельности, в искусстве, в любом труде, повседневный подвиг материнства, который всегда самовыражение и очень далек от самоотречения.

К несчастью, нередки случаи противоположные, когда демонстративное предпочтение приобретенных потребностей (обычно машинально, безответственно присвоенных) оборачивается растянутым во времени самоуничтожением.

5. В чем смысл, то есть что остается от жизни нетленным, бессмертным, вечным?

Вопрос неверно поставлен, когда становится следствием ошибочного абстрагирования от индивидуальных интересов, а с ними от каких-либо и чьих-либо интересов — интересов жизни вообще.

Вопрос неверно поставлен и если предполагает найти оправдание жизни какими-либо изначальными ценностями и их вечными результатами.

Такой подход обесценивает мгновение, быстротечные переживания, так, обесценивая сам жизненный процесс, разрывает живую ткань непрерывной жизни, обесценивает жизнь, отрывает человека от реальности, а тем самым лишает его не только настоящего, но и будущего.

Только понимая роль мгновения, составляющего вместе с другими мгновениями вечность, человек способен не разорвать живую ткань движения, реализовать себя непрерывно и в каждый миг. Реализуя себя в мгновении, обеспечивать свое бессмертие в общечеловеческом будущем и в мировом бытии. Ведь без мгновения нет вечности, и ни одно — не проходит бесследно.

Вопрос превращается в абстрактный и бессмысленный поиск извечных оснований для бытия, если забывается его происхождение. Поэтому напомню, что...

Потребность в обществе как условии существования

...Потребность в обществе, как и большинство приобретенных при жизни специфически человеческих потребностей в условиях существования, формируется в досознательный период развития человека и может быть в процессе самопознания верно осознана (тогда свободно реализуется поведением), но может быть не осознана или неверно осознаваться, тогда искажается и ее осуществление.

По этой же причине человек не помнит, не знает причин возникновения потребности в обществе, не знает ее связи со своим эгоизмом.

В процессе самопонимания он может выявить, открыть эту связь, может узнать о наличии такой связи, но нередко остается в неведении, не узнает корней своей нужды в обществе никогда.

Поиски известного изначального основания для существования человека, общества, жизни, бытия вообще, которые становятся следствием такого неведения, являются поисками абстракций, но не - действительно полезных обществу, людям - целей.

Если упускается понимание, что смыслом самого общества является самоутверждение составляющих его людей, если общественное противопоставляется индивидуальному, а индивидуальное обесценивается, то обесценивается и реальное общественное.

Неосознанное предпочтение общественных своих интересов своим же индивидуально личным подсовывает нам убийственный, отвергающий жизнь вопрос.

Живая эгоистическая нужда в людях, если мы от своего эгоизма отказываемся, рождает свою противоположность — отказ от людей и от жизни.