От «Акиры» до «Ходячего замка». Как японская анимация перевернула мировой кинематограф

Но аниме не всегда бывает безумным и навязчивым. Это художественное средство может проявлять себя в лирическом и элегическом типе. Слово «элегический» буквально означает поэму о смерти, написанную в стиле плача, а в широком смысле может относится к переживанию скорби и меланхолии, смешанной с ностальгией. Это щемящее состояние является важным элементом японского культурного выражения. Как показала антрополог Мэрилин Айви[66], современное японское общество остро осознает «исчезновение» связей со своими традициями. Поэтому неудивительно, что некоторые из величайших работ послевоенной культуры, в том числе произведения писателя Ясунари Кавабаты и блистательные фильмы Ясудзиро Одзу, можно описать как элегические. Элегия находится в исторической связи с лирической традицией в древней Японской культуре, где поэзия и романтические произведения превозносят мимолетную красоту и горько-сладкое удовольствие, которое приносит уходящая любовь, молодость и красота. В прошлом этот тип был тесно связан с миром природы и сменой сезонов – символом быстротечности. Таким образом, классическое японское представление эфемерности «моно но аварэ» (грусть вещей) связано с природными объектами, например цветением вишни и водой.

Например, пожалуй, наиболее лирическая последовательность кадров содержится в сцене из шедевра Мамору Осии «Призрак в доспехах», где образ воды является важным компонентом.

В медленной сцене зритель наблюдает женщину-протагониста (киборга Мотоко Кусанаги), которая в течение серии длинных кадров плывет по городскому каналу на лодке под проливным дождем. К этому моменту зритель уже услышал ее удивительно точно сформулированный монолог о страхах и сомнениях и ее неуверенности в том, что у нее есть человеческая душа. Эта серия кадров без слов получилась более запоминающейся, потому что в ней видна ее уязвимость, отчужденность и хрупкость через гениальное сочетание красивой музыки и изображений людей, воды и дождя, напоминающие гравюры Хиросигэ. Элегия включает в себя чувство горькой утраты, и образ одинокого киборга, размышляющего о своей проблематичной человечности в толпе суетливых людей, проникновенно передает скорбь по утраченному в современном мире.

Как очевидно из примера выше, элегический тип появляется в разнообразных жанрах аниме. Его можно заметить в апокалиптическом сериале Осии «Несносные пришельцы», но чаще его включают в романтические аниме, подобные «Шепоту сердца» (Mimi wo sumaseba, 1995) Ёсифуми Кондо и «Еще вчера» (Omoide poro poro, 1991) Исао Такахаты, где торжествует молодость, невинность и ностальгия по исчезающему прошлому. Более дословная версия элегического типа представлена в «Могиле светлячков» Такахаты. Здесь рассказывается о жизни брата и сестры во время Второй мировой войны, главным образом о болезни и смерти младшей девочки. Возможно, элегические настроения не доминируют в аниме, как апокалиптические и фестивальные, но они все равно оказывают серьезное влияние на сюжет и добавляют трогательности, в том числе комедийным и приключенческим фильмам. Даже зловеще-экзистенциальный меха-блокбастер «Евангелион» содержит лирическую пасторальную сцену в третьем эпизоде, где главный герой Синдзи ненадолго сбегает в сельскую местность.

С моей точки зрения, три типа – апокалиптический, фестивальный и элегический – являются наиболее значимыми в аниме. Но напомню, что аниме – это невероятно разнообразный жанр популярной культуры. Он раскладывает на на составляющие части все аспекты общества и культуры, как самые современные и преходящие, так и глубокие, и фундаментальные: история, религия, философия и политика. В своем лучшем проявлении аниме становится очень творческим, интеллектуально напряженным и эстетически значимым продуктом. Но даже самые прозаические примеры помогают увидеть сложную и временами агонизирующую современную культуру. Аниме не только «отражает» современные течения в японском обществе или «компенсирует» социальные тревоги. В самом деле, некоторые аниме, в основном романтические комедии, выполняют компенсаторную функцию, но остальные предлагают эксплицитные альтернативы социальным нормам. Популярные молодежные аниме-сериалы, например «Милашка Хани» (Kyuuti Hanii) 1980-х и «Сейлор Мун» 1990-х, демонстрируют образы молодых женщин со сверхчеловеческими способностями (к тому же откровенно сексуальных, как в случае с Хани), которые предвосхитили фундаментальные, хотя и небольшие изменения в положении женщин. Они предлагают альтернативную концепцию японской женщины, которая обычно пассивна и ориентирована на домашнее хозяйство. На более сложном уровне такие фильмы, как «Принцесса Мононоке», противостоят и даже борются с определенными общественными стереотипами, вдохновляя зрителей посмотреть на многие мифы современной Японии критическим взглядом.