От «Акиры» до «Ходячего замка». Как японская анимация перевернула мировой кинематограф

Работая над детализацией своих героинь и фантастических миров, Миядзаки полагается на огромное количество источников, среди которых мифы, древние японские легенды, японская история, научная фантастика и сказки. Хотя его произведения отличаются по стилю и наполнению, всех их объединяют две отличительные особенности. Первое: нарратив проистекает из критической ситуации разрушения мира[194]. Если ситуация в «Навсикае из Долины ветров» очевидно апокалиптическая (история начинается после серии разрушительных войн, прокатившихся по всей земле), то в «Моем соседе Тоторо» и «Ведьминой службе доставки» видны психологические параллели, связанные с потерей семьи. Сюжет «Тоторо» начинается с переезда из города в деревню по причине смертельной болезни матери, а история Кики – с того, что она в возрасте тринадцати лет покидает родной дом с намерением прожить самостоятельно год в незнакомом городе. Вторая отличительная особенность заключается в том, что каждую историю преображают персонажи сёдзё. Эти любопытные, умеющие постоять за себя и одновременно женственные личности добавляют свежести и новизны классическим историям.

Сперва, сосредоточившись на «Моем соседе Тоторо», мы обнаружим, что несмотря на молодость двух главных героинь – маленьких девочек, их личностные портреты все равно обладают выраженной трехмерностью. Особенно это справедливо в отношении Мэй. Ее упрямство и непреклонность выглядят очень натурально и добавляют нотку реализма в фэнтезийную историю.

Любопытно, что «Тоторо» является ярким примером жанра, который литературный критик Цветан Тодоров определяет как чудесный, поразительно лимитированный стиль, характеризующийся реакцией зрителя/читателя на предположительно странное событие, которое можно интерпретировать как сверхъестественное (фэнтези) или как реальное (например, фантастические события на самом деле оказываются галлюцинацией или сном). По словам Тодорова, настоящий фантастический жанр включает в себя работы, в которых момент неуверенности остается не разрешенным, и у зрителя/читателя остаются сомнения. И именно это происходит в «Тоторо», где фантастический мир, который открыли дети, может оказаться либо сверхъестественной реальностью, либо продуктом их собственного воображения.

«Тоторо» интересно рассматривать с точки зрения жанровой дискуссии, но в то же время причастность фильма к фантастическому жанру еще любопытнее изучить с позиции того, как двусмысленность связана с художественным изображением персонажей сёдзё в работах Миядзаки. Одной из наиболее выдающихся черт этого портрета является то, что фантастика позволяет маленьким детям самостоятельно заботиться о своем психическом состоянии в момент стресса и беспокойства. Независимо от того, поверил ли зритель в естественное или сверхъестественное объяснение происходящего, персонажи обладают способностью входить в контакт с Иным бессознательным или сверхъестественным, что совершенно определенно считается признаком внутренней силы и психического равновесия. Мэй и ее старшая сестра Сацуки стойко переносят такие тревожные перемены, как переезд и болезнь матери, олицетворяя динамические свойства личности, типичные для героинь Миядзаки.

Буквальная и метафорическая детскость двух девочек прекрасно вписывается в мелкий масштаб и камерную атмосферу фильма, а фокусировка от первого лица лучше всего подходит для этого квазисказочного нарратива.

Действие происходит в Японии примерно в 1950-х годах. Тоторо представляет собой мир, в котором природа и сельская местность не только играют значительную роль в жизни людей, но и являются мостом в мир сверхъестественного и волшебного. Как говорит о фильме исследователь аниме Хелен Маккарти, «преднамеренное уменьшение масштаба от эпического к повседневному составляет один из интереснейших моментов фильма с той точки зрения, что самые крошечные мелочи имеют огромное влияние на детей с самых ранних лет и формируют их как личностей»[195]. Важность точки зрения на сосредоточенности ребенка очень близка к тому, как японский ученый сформулировал идеал сёдзё: «Поскольку сёдзё не взрослые, они могут воспринимать вещи, которые недоступны тем, кто контролирует общество. Поскольку они не молодые мужчины, они видят то, чего не видят те, кто когда-нибудь станет управлять обществом».