От Альбиона до Ямайки

Продать захваченный вместе с галеоном товар в бухте Гонав нам не удалось. Здесь присутствовала всего пара посудин искателей удачи, которые удовольствовались десятком кремневок и дюжиной бочонков пороха. Береговое поселение было деревушкой местных жителей, которых заинтересовала лишь горсть гвоздей, взамен которой мы получили свежие продукты. Гарнизон из полутора десятков солдат вообще непонятно чем занимался в этой забытой господом дыре. Наши корабли стояли у берега на глубоком месте, перекинув на сушу трапы и закрепившись на грунте прицельно завезенными якорями. Там мы без помех рассортировали добычу. И отправились сбывать награбленное.

Первым делом заменили балласт трофейными пушками поплоше из чугуна, набили все свободные помещения тканями и тому подобным легким грузом, да отправились на Ямайку. Голландский лен, брабантские кружева и французская шерсть не галеон – на них не написано, что они испанские, а в Порт-Рояле система сбыта налажена, и оставшийся «на хозяйстве» Хокинс все контакты имеет. Ну, а если он не справится, организуем перевозку всего этого к нам гасиенду к дедушке. Полежит, не испортится. Хотя вряд ли, такого тут не делают, все из Европы везут, так что не будут купцы нос воротить да товарных накладных на груз требовать, даже если их тут и придумали.

Так и пошли челночить: сутки на дорогу, сутки в порту Порт-Рояла, двое суток против господствующих ветров обратно. Туда грузы полегче да подороже с пушечным балластом, назад камни и свежие фрукты призовому экипажу. Проходы между островками, преграждающими вход в Кингстонский залив, выучили лучше азбуки. Три раза прошло отлично, а вот четвертый сразу не задался. Сначала слегка отклонились из-за ветра от прямого маршрута и на полдороги посреди ночи едва не врезались в не обозначенный ни на каких картах невысокий островок[8]. Хорошо хоть вахтенный не дремал и услышал птичий гвалт, а там и буруны прямо по курсу разглядел и поднял тревогу. Потом наш судовой плотник (он же и.о. капитана флейта) сказал, что вокруг нас начались нездоровые шевеления и что появляться на Ямайке с грузом нам больше не следует. Все же местным властям в пику Моргану поставлена задача бороться с пиратством, а тут мы все такие красивые да удачливые. И с европейским товаром, явно не из Европы привезенным. Не надо будить лихо…

А у нас еще половина содержимого галеона не распродана, хотя пушки мы с него перетаскали все и уже перешли на ядра. Придется искать новые рынки сбыта. А вот с ними намечались логистические трудности. Разнообразного товара оставалось, если на глазок, тонн сто – заметно больше того, что можно было набить в наше суденышко. Гнать в качестве грузовоза сам галеон, так у нас столько людей нет, и взять неоткуда. Флейт наш, как назло, поставили на кренгование, и он еще с месяц нетранспортабелен. Придется и дальше челночить, вот только если раньше было короткое плечо и точное знание, что в месте назначения у нас груз примут, то теперь «пойди туда, не знаю куда…». Ну вот что испанцам стоило мимо пройти, никого не трогая?

Мозговым штурмом в составе двух поколений семьи Корнов самыми перспективными клиентами были признаны голландцы, так что первый рейс «в никуда» мы совершили на Арубу, через все Карибское море. В принципе, удачно, распродали весь трюм шхуны, но этим мы вытащили буквально все до последней монеты из местных поселенцев и даже их соседей с Кюрасао, так что для следующего рейса надо будет искать другое местечко.

Наш бывший второй лейтенант снова с нами не пошел, оставив торговые дела на откуп дочерям. Что уж он там думал, отправляя всех своих детей в неспокойное осеннее Карибское море, неясно, он это при себе держал; но на себя взял самое опасное – охрану нашего приза. Недвижимый и почти беззащитный наш трофей – особо ценное имущество и большой соблазн для любого. Зато с нами Джонатан Корн наверняка отправил своих лучших людей – наш экипаж со времен начала пиратско-торговой эпопеи с испанским кораблем не менялся. Собственно, наименее надежные и преданные своему капитану люди отсеялись еще при поспешном отплытии из Англии. Необязательно они были плохими – просто эти шли в экипаж за благополучием, и они его имели, моряк сейчас – вообще профессия высокооплачиваемая. А на одном только французском корсаре каждый из команды заработал не менее годового дохода крупного поместья. И вряд ли тот кораблик был у экипажа «Агаты» первым. Зато те, кто остался, шли именно за капитаном, а не за его деньгами, и им можно было доверять во всем.