От Алтая до Берлина

По ходу движения немца упаковали, связали руки и нога. Тихо передали через траншею, там ждали. Когда притащили в расположение, сбросили шинель, то увидели жирного толстопузого немца, со складками на шее и мясистым носом. Оказался повар с солдатской кухни. Командир полка ходил по ходу сообщения, взмахивал руками, сжимая и разжимая кулаки, и ругался вполголоса.

Разведчики были готовы провалиться сквозь землю. Подошел к разведчикам, потребовал: «Вот что, добрые молодцы, отоспаться, проработать задание до мелочей – через сутки снова в поиск».

Через два дня, чтобы не вызывать подозрения, двинулись по мелиоративной осушительной канаве. Справа и слева непроходимые болота, по кромке канавы тропинка, утыканная минами. Пришлось идти по канаве, наполненной грязью. Канава отвела их от передней линии обороны противника. К рассвету вышли к заброшенному хутору. Передохнули.

Соорентировались на местности и по луговине, поросшей кустарником, стали пробираться к окопам противника. Командир группы определил, что это третья линия обороны. Из-за кустов было видно, как без опаски, свободно ходили фрицы. Ждать ночи – бессмысленно. Был приказ доставить языка к утру. Второй промашки быть не должно. Солнце пекло нещадно. Группа из шести человек вплотную подползла к траншее на расстояние одного прыжка, остальные остались в прикрытии. Дмитрий изнывал от жары. Пот заливал глаза. Ни чихнуть, ни пошевелиться. По траншее проходят очень редко.

Старший в группе Иосиф Рачков. Мысленно ругают старшего: «Когда же, чертова душа, даст команду на захват». Перед обедом движение учащается, но и опасность быть обнаруженными увеличивается. Разведчики понимают, что Рачков не хочет опростоволоситься и выбирает жертву. Наконец, Рачков взмахнул рукой. Курбан Абдурахманов и Петя Каноник бросаются в траншею. Сигма Синкявичус и Толя Васильев на помощь, выхватывают из траншеи фрица. Туловище под мышкой у Курбана, ноги в руках Пети Каноника. Соскочили и побежали в кустарник. Фриц перепуган, от боли только мычит – Курбан сильно его прижал. Минуты через три гитлеровцы опомнились и открыли бешеный огонь по убегающим разведчикам.

Рачков и Васильев бегут рядом, прикрывая своими телами пленника от пуль. Вдруг Курбан падает на колени. Дмитрий видит, как на гимнастерке, под левой лопаткой, разливается красное пятно.

Рачков дает команду: «Кузьменко заменить Курбана, Толе Васильеву, Вайлю и Денисову подхватить Абдурахманова». Добегают до хуторка. Расстояние в полкилометра перекрывают за считанные минуты. Двигаются по канаве обратно. Вода в канаве от жаркого солнца ушла, но бежать было не легче, ноги засасывала густая грязь. Перед своим передним краем саперы успели разминировать тропу вдоль канавы. После сигнала зеленой ракетой, полковая артиллерия отсекла преследователей. Через двадцать минут, грязных с ног до головы, измученных, но довольных, встречал улыбающийся командир полка. Радовался, что добычей оказался унтер-офицер, но посетовал: «Заставили вы меня поволноваться, всю ночь глаз не сомкнул, ждал вот-вот вернетесь, а получилась задержка. Да ладно, слава Богу, что вернулись из поиска и важную птицу притащили. За службу благодарю. Абдурахманова похоронить с почестями. Представить к награде. Сообщить на родину о подвиге». Прибыл командир дивизии и тут же в траншее вручил разведчикам медали «За Отвагу», а командиру группы Рачкову «Звезду».

«И слышу звонкие родные голоса,

И вижу, вижу снова я горящие глаза.

Ведь только у разведчиков такой открытый взгляд,

И жизнь прожив «до вечера» нигде таких ребят

Не встретил, не приметил я, не видел никогда,

Чтоб жили так, что радость – всем

И всем – беда одна,

Чтоб ложки целой дюжины вместились в котелок,

И чтоб к одной подушке припало шесть голов.

Не встретил, не приметил я такой семьи, друзья,

Чтоб жили как разведчики: Вот то уж да – семья!»

Дмитрий Вайль

Разведчики всегда на острие удара. Первыми врываются в населенные пункты и города.

После взятия Кенигсберга часть, в которой служил Дмитрий, вывели из боев. Переформировали. Укомплектовали по военному времени. Получили новое вооружение, обмундирование с иголочки. Дмитрия перевели в топографическую разведку. Прошел слух, что часть будет переброшена на Дальний Восток.

Дальневосточный фронт. Манчжурия. Дмитрий то уходил с группой разведчиков-топографистов в тыл противника, то возвращался.

Задача топографической разведки была определить проходимость дорог, источники водоснабжения. Война закончилась. Демобилизовался в звании «сержант». Женился на милой, очаровательной, белокурой, голубоглазой Полине Мошной, с которой в дружбе и согласии прожил 56 лет.

Работал администратором, заместителем директора во Владивостокском, Петропавловске-Камчатском, Краснодарском драмтеатрах. Сейчас Дмитрий возглавляет Ветеранскую группу артистов при «Премьере».

Самое главное, в свои 85 лет продолжает служить людям, полон сил и энергии. Всегда впереди, как в разведке.

Недавно вышла из печати его небольшая книжица «Я вижу сердцем», где он с большой любовью пишет о своей семье, друзьях-однополчанах, сотрудниках.