От Алтая до Берлина

Иван за три месяца боев хорошо освоил тактику ведения открытого боя с пехотой и танками, но минное дело было для него новым и незнакомым. Агафонову дали капитана-подрывника, который наспех учил командиров взводов и отделений установке мин. Противотанковое ружье солдаты освоили за день. Через сутки роту срочно бросили на Калининское направление – в сторону Москвы прорвалась колонна танков. Рота прибыла к высоте 237 к вечеру. Агафонов наблюдал в бинокль, как немцы восстанавливали взорванный мост через реку. По бокам дороги – болотина. На той стороне накапливалась танковая колонна. Агафонов первый раз в жизни заматерился: «Ну, где артиллерия, где авиация? Пару самолетов – и колонна застряла бы тут». Агафонов по связи сообщил обстановку, ему ответили: «Ваша задача – остановить тики, чтобы они не вырвались на автостраду, которая проходит позади вашей высоты». Агафонов приказал минировать дорогу и все съезды с нее. Дорога огибала высоту. С одной стороны дороги – овраг, с другой – крутяк. Противотанковые расчеты разместили после минного поля, у неглубокого овражка. По расчетам Агафонова, прорвавшиеся танки тут замедлят движение, и по ним будет удобно бить сбоку.

Но с утра события стали развиваться не по плану Агафонова. С рассветом колонна танков двинулась по большаку. Тапки шли как на учениях, удерживая уставную дистанцию. Метров через пятьсот подорвался первый танк и сполз в овраг, за ним второй, третий танк обошел его и тоже вскоре подорвался в узком месте дороги, идущий за ним танк спихнул его с дороги в овраг, но через минуту подпрыгнул и развернулся поперек дороги, видимо, попал сразу на две мины. Тешки остановились, затем попятились назад. Через мостик переправились три крупных танка и стали огибать холм справа по лесной тропе, сшибая деревья и давя молодой ельник. За танками бежало десятка два солдат. Агафонов увидел в этом опасность: за тяжелыми танками может двинуться вся колонна. Лесная тропа не перекрыта. Агафонов приказал сержанту Пузикову и его отделению отсечь пехотинцев, а взводу старшины Торопицина противотанковыми гранатами забросать танки, расчетам противотанковых ружей сменить полицию, быть готовым встречать танки с правой стороны холма. Прошло минут десять, внизу под горкой разгорелся бой. Танки открыли орудийный и пулеметный огонь по выбегающим на поляну бойцам. Агафонов кричал: «Ну, обормоты, ну, вояки! Зачем лезут на открытую поляну под пулеметы?» Все-таки один танк загорелся, а второй крутился на месте, но третий танк продолжал двигаться, подминая под себя ельник. Агафонов схватил ящик с минами и вместе с ординарцем побежал вниз навстречу танку, обдирая в кровь лицо и руки о сучья ельника. Танк выскочил на них неожиданно. Агафонов крикнул ординарцу: «Прыгай в сторону! » – а сам с ящиком мин бросился под правую гусеницу танка. Раздался мощный взрыв. Танк завалился на бок. Ивана отбросило метров на десять в ельник. Молодые елушки смягчили удар, это спасло его от смерти. Ординарец Николай Худяков еле-еле вытащил его из ельника. В это время Худяков увидел, как из-за холма к переправе полетели огненные хвостатые кометы, услышал глухие взрывы и покачивание земли. Подбежали два солдата из стрелкового взвода и втроем потащили Агафонова на командный пункт, а оттуда на шоссе.

Год лейтенант Агафонов приходил в себя. Кости ног, рук были переломаны, позвоночник сдвинут. Три месяца пролежал бревном в гипсе от пяток до шеи. Няни кормили с ложечки. Сначала сняли гипс с ног, потом с рук и шеи, но на туловище еще оставили на три месяца. Мясо клочьями отпадало по всему телу. Руки плохо слушались. Но Иван был молодой, задиристый и настырный. Хорошо говорить стал только через год. Врачи удивлялись его живучести. Когда пришел в себя и сквозь пелену увидел себя, закованного в гипс, то мысленно пошутил: «Хорош из меня снаряд получился – бронебойный». Дурных мыслей не было, ребята из его роты лежали в земле, а он наверху, надо выбраться, чтобы отомстить за сослуживцев.

Днепр

Осенью 1942 года Ивана комиссовали подчистую. Первое время Иван ходил на костылях. При постановке на воинский учет ему предложили должность начальника мелового карьера. Хотелось в школу, но речь не четкая, да и не выстоять и часа у парты, а тут спецпаек и лошадь с кошевкой. Да и детей надо было поднимать, их стало трое.