От Алтая до Берлина

Товарищ командир дивизии, он на своем месте. Посмотрите, за ночь перемыта масса людей, кухни дымятся, снаряды и патроны подвезены. Нам бы пару 76-миллиметровых пушек и пару крупнокалиберных минометов.

Да, пушек у тебя маловато – две. Подбросим пару ПТР. Мин противотанковых достаточно. Вооружи бойцов бутылками с зажигательной смесью, опасная, но надежная штука. Насчет остального: посмотри в бинокль и увидишь линию обороны. У меня многие роты вооружены винтовками, противотанковых ружей – по одному на взвод. Отступая, оружие побросали, а через Волгу только переправу налаживаем. Оборону ты построил с умом. Спереди и позади овраги, промежины – танки не пройдут, а фланги у тебя открыты. Пехоту в первой линии окопов сомнут и попрут на тебя. Ну, с Богом. Стоять до последнего. Помни, что ты у немцев как бельмо в глазу. Ротный, посмотри – фашистская рама над нами кружит: жди гостинцев. Видишь – небо черное от фашистских самолетов – на Сталинград летят. Разведка доложила, что вражеские танки на подходе. Выдержи первый удар. Не паникуй! Спесь с них сбей! Товарищ Травин, задача вам ясна? Стоять насмерть!

Только отъехал командир дивизии, как из-за горизонта на низкой высоте показалась группа фашистских самолетов. Травин успел дать команду: «Воздух! К бою!» На курган посыпались бомбы. Не успели очухаться, как налетела вторая группа бомбардировщиков. Если первая беда прицельное бомбометание, то вторая – сбрасывала смертельный груз беспорядочно. Сверху из-за облаков вынырнула пара наших «ястребков» и врезалась в отлаженный боевой порядок фашистских самолетов. Один из вражеских самолетов вспыхнул факелом и воткнулся в землю перед холмом, а другой в пламени ушел в сторону города.

В десять часов показались немецкие танки. Травин видел, как танки бросались между оврагами и промоинами, не найдя прохода, выстроились вдоль большого оврага и открыли интенсивный огонь по опорному пункту. После бомбежки уши заложило, Травин не слышал рвущихся снарядов вокруг, только видел фонтаны поднятой земли. По боковым балкам стала просачиваться немецкая пехота. Сосредоточившись, фашисты пошли в атаку под прикрытием огня танков. Травин кричал до посинения: «Огонь! Огонь! Огонь!» Немцы, не добежав метров пятьдесят, залегли. Сверху их фигуры хорошо просматривались. Травин скомандовал: «По фашистам – прицельный огонь!» Пулеметы смолкли. Стали слышны густые звуки одиночных выстрелов. Выискивая цели, стреляли и раненые. Фашисты были отличной мишенью. Некоторые вскакивали, пробовали бежать, но тут же падали под меткими выстрелами. Остальные, суетливо перебирая ногами, поднимая задницы, отползали назад. Бойцы повыскакивали из окопов, кидали вверх фуражки, смеялись, шумели: «Земли черноземной захотелось, получайте! Поцелуйте Гитлера в попочку! Глубже носом ройте! Не на тех нарвались!» Травин надсадно закричал: «Прекратить зубоскальство! Прицельный огонь! Ни один фашист не должен уйти. Завтра он снова будет в тебя стрелять». Огонь продолжался. Несколько фрицев доползли до спасительного овражка. Более сотни трупов валялось на поле брани. Танки, расстреляв боеприпас, отошли в зону недосягаемости артиллерии.

Травин собрал командиров взводов и отделений. Попросил доложить об убитых и раненых, привести окопы в порядок. Предупредил, что немцы не перестанут атаковать, любыми путями будут стараться выбить их с сопки. После обеда надо ждать нового штурма. Скребцов доложил: «Бидоны с водой пробиты осколками. Воды осталось около двух ведер. В одну машину прямое попадание бомбы, а вторую перевернуло и отбросило, вход в лазарет осыпался». Травин велел продолжать рыть полукруглые тоннели до трех метров в диаметре и подальше друг от друга, чтобы грунт не ослабить. На связь вышел командир дивизии:

– Анатолий Андреевич, как там у тебя? Держишься? Держись! Ты у немцев, как штык под ложечкой. У нас тут на правом фланге – хреново. Фашисты танками прорвали! первую линию обороны, если бы не мины, то вклинились бы и во вторую. Нам бы сейчас пару батарей противотанковых пушек калибром побольше, наши «сорокапятки» хороши, но лобовую броню не берут, только боковую. Придется просить у немцев, чтоб почаще бока подставляли. Так что держись, пополнения не жди. Используй трофейное оружие. Сейчас соберу свои силы в кулак, и смогу контратаковать, чтобы выбить немцев с первой линии обороны. Только соображаю – надо ли? Людей положу, а там остались одни воронки. Буду думать.

Травин заулыбался. Значит, заслужил уважение, если командир дивизии обращается по имени и отчеству. У пушкарей нашлись кирки и ломы, но в курган они врубались тяжело. Песчаный грунт за века слежался. Скребцов загоревал:

«Воды нет. Раненых надо обработать. Кашу пора варить. В небе кружится рама – беды не миновать».