От Андропова к Горбачёву

Круг гарантирует правителям тотальный контроль над народом. Поэтому они никому, даже из своей среды, не разрешают экспериментировать в этом кругу, резонно боясь, что неосторожные эксперименты могут взорвать весь круг, дав народу выйти из-под их контроля. Когда Хрущев нарушил этот закон круга и начал широко экспериментировать, то его быстро убрали. Природа круга власти такова, что его нельзя согнуть, его можно только сломать. Это возможно либо на путях новой революции, либо через бонапартистский переворот. Все три варианта о будущей судьбе советского режима — эволюция, революция и бонапартистский переворот — встречаются в обсуждениях как в западной, так и в эмигрантской печати.

Говоря о революционном варианте, нельзя думать категориями старых классических революций с их кровавыми вооруженными восстаниями, массовым террором, уличными баррикадами. Цивилизованные народы мира такие насильственные революции отвергают. Польская августовская «мирная революция» 1980 года, в которой интеллигенция объединилась с рабочими и крестьянами, открыла новую эпоху «мирных революций». Поляки показали, как мирным путем изнутри можно взорвать «концентрический круг». Временное поражение поляков, которым угрожала вооруженной интервенцией супердержава, не говорит о порочности польского опыта, а наоборот, подтверждает аксиому всех аксиом — если бы такая «мирная революция» произошла в центре советской империи — в самом СССР, то дни всей коммунистической тирании на Востоке были бы сочтены.

Ничего так смертельно не боятся властители советской империи, как цепной реакции начавшейся на ее окраине «мирной и немирной революции». Этим и объяснялась беспощадность Кремля, когда он душил Берлинское рабочее восстание 1953 года, Венгерскую революцию 1956 года, чехословацкую «весну» 1968 года, польскую «мирную революцию» 1980–1983 годов путем военно-политического переворота в Польше.

Однако, это только у Гегеля исторические события и герои повторяются дважды, а на деле история хаотична и богата на выдумки.

Поэтому даже в наш компьютерный век бессмысленно претендовать на безошибочный прогноз в отношении будущих событий, хотя бы потому, что человеческий мозг слишком субъективен, а электронному мозгу неподсудны сложнейшие движения человеческой души.

Часть III Горбачев у власти

Глава 1. Путь Горбачева к власти

Путь партаппаратчика в ЦК не усеян розами. Он тернист и изнурителен. Соревнующихся на этом пути около 500 тысяч профессиональных партийных работников, не считая секретарей первичных парторганизаций, но состав пленума ЦК ограничен — там имеется место только для трехсот-четырехсот человек. Еще уже дверь, ведущая в Политбюро ЦК, — число его членов и кандидатов не превышает 20–25 человек.

В таком соревновании партаппаратчиков за место в ЦК и его Политбюро элемент случайности совершенно отпадает. Отпадает также и возможность попасть туда не только в молодом возрасте (до сорока лет), но и в среднем возрасте (да пятидесяти лет). В самом деле, проследим, каков его путь к власти. Чтобы добраться до Политбюро или Секретариата, даже до должности заведующего отделом ЦК или его заместителя, партийному функционеру, начавшему свою карьеру, скажем, секретарем райкома партии в 30-летнем возрасте, нужно пройти все ступеньки партийной лестницы от первого секретаря райкома, потом до первого секретаря горкома, наконец, до первого секретаря обкома, что потребует еще 20, а то и 30 лет партийной карьеры в провинции. Таким образом, когда ему будет 50–60 лет, имея протекцию в ЦК и при условии, что его личное дело в ЦК и досье в КГБ абсолютно безупречны, а по организаторскому таланту он превосходит своих ближайших конкурентов, то в конце концов он доберется, как выражался Сталин, до «ареопага» — до ЦК партии. Стало быть, не молодые идут к власти в Кремле, а «молодые старики» на смену дряхлым старикам, причем идут они с тем же политическим и духовным багажом, что и их предшественники.

Какую же внутреннюю политику поведут эти «молодые старики»? По логике системы — такую же, какую вели их предшественники. Для Горбачева из этих предшественников один лишь Андропов является стратегом, достойным подражания. Андропов, вероятно, хотел вывести систему из тупика, но, наученный горьким опытом, боялся, как бы не обжечься, и поэтому вместо принятия радикальных решений крутился вокруг них, как кот вокруг горячей каши.