От Андропова к Горбачёву

К сожалению, тут много правды, но едва ли вся правда, ибо пессимисты забывают глубочайшую разницу между прошлыми эпохами и нашим временем, между далекими предками и их нынешними потомками, между патриархально-консервативным бытом тех времен и сказочным разворотом экономики, материальной культуры, техники и технологии нашего века. Сегодня судьбы народов и государств решают экономика, наука и техника, не зажатые в тиски партийных догм и политической полицейщины. Скоро самые закоренелые из догматиков станут перед выбором: либо и дальше отметать посягательства на чистоту догм и монополию власти партаппаратчиков и тогда пребывать в нынешнем состоянии «быть бы живу — не до жиру», либо допустить экономические свободы в стране путем коренных реформ промышленности и ликвидации окончательно обанкротившейся колхозной системы, и тогда идти в ногу с передовыми индустриальными странами Запада. Не человеколюбие и не свободолюбие, чуждые психологии и идеологии большевизма, а с каждым днем обостряющаяся необходимость решить эту экономическую альтернативу, может заставить Кремль пожертвовать догмой, помня пророчество Ленина, что судьба коммунизма, в конечном счете, решится в соревновании на международном экономическом поприще. Тем более, что Ленин сам подал в свое время пример, провозгласив в России НЭП, допускающий не только свободный рынок, но еще и международные экономические концессии в советской России. На путь ленинского НЭПа стал ныне и коммунистический Китай, объявив реформы в городе и деревне и широко кооперируя с Западом. Этот путь — путь экономической эволюции в рамках существующей системы — теоретически вполне возможен.

Тут же встает и другой вопрос: возможна ли в этой связи и политическая эволюция самого советского режима? Я, конечно, даже теоретического ответа на этот вопрос не знаю. Можно говорить лишь о попытке прогноза, исходя из исторического опыта и политико-психологической ментальности правящей ныне партии. Конечно, бывали случаи, когда на наших глазах менялись режимы авторитарные, как в Испании, Португалии, Турции, на режимы правовые. Однако Россию надо мерить русским аршином, ибо у нее своя «особенная стать», да и советский режим не просто деспотический, он тиранический режим совершенно небывалого типа. История не знает случаев, чтобы тираны уступили добровольно свою власть суверену, у которого они ее узурпировали, — народу. Что же касается коммунистических тиранов, то они просто одержимы мыслью о власти, ибо власть для них не только орудие безраздельного господства над народом, но и единственный источник их материального благополучия. Жажда власти коммунистических партаппаратчиков со временем переросла прямо-таки в патологическую манию власти. Этим собственно и объясняется тот неписаный статут, который установила для своих членов партолигархия — статут пожизненности занимаемых постов, не признающий ни пенсионного возраста, ни старческой немощи, ни смертельной болезни даже для глав партии и государства, как это мы знаем на примерах Сталина, Брежнева, Андропова, Черненко. Абсолютно то же самое будет происходить и с новым поколением Горбачева. Этим я объясняю, что Горбачев не восстановил в новом уставе КПСС хрущевского параграфа о ротации партаппаратчиков. Партийные олигархи — реалисты и циники. Если для укрепления и расширения своей власти им потребуется пожертвовать той или иной ведущей догмой марксизма-ленинизма, то они на это пойдут без малейших угрызений своей «марксистско-ленинской» совести, ибо святее всех святых для них — не идея давно обанкротившейся утопической теории, а комфортабельная идея реальной власти. Если этой власти угрожает серьезная опасность гибели, то коммунистические лидеры готовы на любые жертвы в интересах ее спасения, вплоть до расчленения России (например, сепаратный мир с Германией в 1918 г.) или отступления, хоть и временного, от своей марксистской идеологии (например, НЭП Ленина в 1921 году), или на открытый союз с фашизмом (пакт Риббентроп-Молотов в 1939 году). Отсюда следует, что возможны тактические зигзаги и дальше, особенно в случае, если нынешний кризис советской экономической и социальной системы окажется хроническим.

Эволюционное изменение политической системы властвования кажется невероятным в силу уже сказанного. Советская тоталитарная система, выражаясь образно, — это некий концентрический круг с окружностями разного радиуса действия. В эпицентре — перманентное чекистское чистилище, в котором уже погибло, по оценке ряда специалистов, около 50–60 миллионов человек. Это одна треть населения СССР до войны. Чем дальше человек стоит от этого эпицентра, тем легче ему дышать. Но удаляться от него советские люди могут только на определенное расстояние внутри круга, а выскочить из круга никому не дано — ни правителям, ни народу. При Сталине эпицентр означал просто пекло, при Хрущеве люди начали чувствовать себя в зоне терпимой «оттепели», при его преемниках началось обратное движение к эпицентру сталинщины.