От Андропова к Горбачёву

Это заявление тогдашнего советского министра обороны только констатирует фактическое положение: Советы первыми начали и беспрерывно продолжают свои исследования и испытания антиракет в космосе. Если они сейчас подняли тревогу на весь мир, то их легко понять: президент Рейган со своей инициативой стратегической обороны попал в ахиллесову пяту советского милитаризма. Один из главных внешнеполитических приоритетов Горбачева и состоит в том, чтобы объявить новое оборонительное оружие агрессивным оружием и предупредить его производство. Начальник советского Генерального штаба маршал Ахромеев заявляет: «Создание задуманной в США широкомасштабной космической системы ПРО имеет четкий агрессивный смысл: эта система становится важнейшим элементом единого наступательного потенциала… дает возможность для США нанесения первого удара с надеждой, что ответный удар по американской территории может быть предотвращен». («Правда», 4.06.1985).

Всякий логически думающий человек понимает, что наиболее радикальное средство предупредить появление нового оружия против ракет — это уничтожение самих стратегических ракет обеих сторон на договорных началах. Ведь стратегические антиракеты задуманы потому, что существуют стратегические ракеты. Уничтожьте эти ракеты, тогда не будет надобности и в антиракетах. Но рассуждения начальника советского Генерального штаба на этот счет прямо-таки шизофренические. В самом деле, вот что он пишет: «Всякие попытки ограничить стратегическое наступательное вооружение в условиях создания ударных космических средств (то есть антиракет. — А. А.) становятся бесперспективными». Поэтому, пишет он, Советский Союз будет «наращивать свои стратегические наступательные силы, дополняя их средствами обороны». (Там же). Американские антиракеты — всего-навсего «средства обороны». Поскольку у маршала нет каких-либо убедительных аргументов, он прибегает к угрозе, цитируя своего шефа, министра обороны маршала С. Л. Соколова: «Создание ударного космического оружия обернется, и обернется неизбежно, снижением безопасности и самих США, и их союзников». Если это так, то инициатива президента Рейгана «обернется» вредом для самих США и пользой для СССР, что, казалось бы, советские маршалы должны были только приветствовать. Маршал кончает обычной советской тирадой о недопущении западного военного превосходства: «СССР не стремится к военному превосходству, но и не допустит такого превосходства над собою — ни на земле, ни в космосе». Маршал просто бахвалится. Ему должно быть известно, что возможности военного потенциала каждой страны прямо пропорциональны ее экономическому потенциалу и уровню ее научно-технического развития. Вот новейшие данные: производство продукции в миллиардах долларов составляли в странах: 1. США — 4000; 2. Европейское сообщество — 2200; 3. Япония — 1400; 4. СССР — 1100; 5. Китай — 400 (В. Обет, «Вельтам зоннтаг», 16.06.1985].

Американский потенциал превосходит советский более чем в три раза, а потенциал западных союзников превосходит потенциал СССР с его союзниками в шесть раз. В свете этих общеизвестных данных ясно, что заявление начальника советского Генерального штаба безответственно ориентирует советскую армию на опасную психологию «шапкозакидательства». Ввиду продолжительной советской экономической депрессии советская доля в мировом хозяйстве упала с 1970 г. с 13 % до 9 %; специалисты предсказывают, что в ближайшее время она упадет до семи процентов. О научно-техническом превосходстве Запада над СССР и распространяться не стоит. Это признает сам Горбачев.

Если исходить из этих новейших фактов соотношения западной и советской экономики и техники, то совершенно непонятно, как маршал Ахромеев решил «не допустить» военного превосходства Америки и ее союзников над Советским Союзом, если они и на самом деле поставят перед собой цель превзойти СССР.