От Андропова к Горбачёву

Продолжая свою до сих пор успешную в вопросах революционной экспансии внешнеполитическую деятельность, партия в данное время концентрирует внимание страны на приоритетах внутренней политики, великолепно понимая ее связь с внешней политикой. Ни один генсек не занимался внутренней политикой так интенсивно, как сейчас Горбачев. Он сначала выясняет суть проблем для себя, советуясь с практиками и экспертами. Вот его сообщение об этом: «Мы попытались реально оценить ситуацию на различных участках экономической жизни, посоветовались с экспертами, обсудили эти вопросы с широким кругом трудящихся. В итоге у нас стали вырисовываться контуры программы». («Правда», 20.05.1985].

В тот день, когда исполнилось ровно три месяца после прихода к власти, — 11 июня 1985 г. — Горбачев докладывал об этих «контурах» на совещании ЦК в присутствии всех членов Политбюро и Секретариата ЦК.

Доклад назывался «Коренной вопрос экономической политики партии». Этим коренным вопросом оказалось то, о чем он ранее много раз говорил: «В качестве главного стратегического рычага партия выдвигает сегодня кардинальное ускорение научно-технического прогресса». («Правда», 18.05.1985]. Сначала Горбачев покритиковал режим Брежнева, не называя его имени: «Нельзя не видеть, что с начала 70-х годов стали ощущаться определенные трудности в экономическом развитии. Главная причина в том, что мы своевременно не проявили настойчивости в перестройке структурной политики, форм и методов управления, самой психологии хозяйственной деятельности. Перед партией стала задача преодолеть негативные тенденции, круто повернуть дело к лучшему». («Правда», 12.06.1985]. Эти «негативные тенденции», по Горбачеву, следующие: с продовольственным снабжением и увеличением производства товаров для населения дело обстоит плохо, «наша экономика во многом остается расточительной», в «агро-промышленном комплексе, где уровень капитальных вложений достиг оптимальных размеров… отдача от них пока недостаточна», «качественно технико-экономический уровень изделий остается одним из уязвимых мест экономики», «даже продукция, отнесенная к высшей категории, не выдерживает сравнения с лучшими мировыми образцами». («Правда», 12.06.1985]. Чтобы преодолеть такие «негативные тенденции», Горбачев предлагает «осуществить всеми мерами перелом в умах и настроениях кадров сверху донизу… Нельзя медлить, нельзя выжидать, ибо времени на раскачку не осталось, оно исчерпано прошлым». («Правда», там же].

Как видим, генсек явно бьет тревогу. С такой откровенностью и вместе с тем с такой глубокой озабоченностью может говорить только лидер, который хорошо информирован. Вероятно, общая ситуация в стране сложилась куда хуже, чем мы ее себе представляем. Однако трезвому анализу генсека не хватает смелости здравых выводов. Это и понятно. При внимательном изучении текста доклада выясняется, что сама острота постановки вопроса о научно-техническом прогрессе продиктована в первую очередь и главным образом интересами одной специальной отрасли советской экономики, а именно советской военной экономики в связи с американскими космическими исследованиями и экспериментами. Вот совершенно откровенное признание Горбачева в том же докладе: «Необходимость ускорения социально-экономического развития вызывается внешними обстоятельствами. Мы вынуждены вкладывать необходимые средства в оборону страны… перед лицом агрессивной политики и угроз империализма нам нельзя допустить военного превосходства над собою». («Правда», 12.06.1985).

Вместо того, чтобы заключить договор с Америкой о разоружении, Горбачеву нужна легенда, что Америка якобы готовит «первый ядерный удар по СССР» и поэтому и добивается военного превосходства.

Если бы Америка когда-либо собиралась нанести такой удар, то она бы сделала это, когда у СССР не было ни атомного оружия, ни стратегических ракет. Поэтому подобную легенду нельзя назвать иначе, как преднамеренной ложью, чтобы дурачить собственный народ. Однако еще Линкольн заметил: «Людей можно дурачить некоторое время, некоторых можно дурачить всегда, но дурачить всех и всегда — невозможно».

Глава 5. Чекизация Кремля

Уже на первой стадии организационной политики Горбачева бросается в глаза хорошо знакомый сталинский почерк. В основе сталинской экономической и организационной политики лежали два принципа, которые он сформулировал в двух лапидарных лозунгах: «техника решает все» — в период индустриализации, и «кадры решают все» — в период своего восхождения к единовластию. Со временем Сталин соединил обе идеи вместе — «кадры, овладевшие техникой своего дела, решают все». Под этим Сталин понимал комбинаторское мастерство руководителя, овладение им технологией власти.

Во всем этом Горбачев следует Сталину, формулируя его идеи, только иными словами. Конечно, никакому другому генсеку не дано точно повторить Сталина, даже при нынешней ностальгии КГБ по нему. Однако подход почти тот же сталинский, идеи тоже сталинские, но приоритеты движения к власти не те.