От Баха до Шостаковича

Сказанное в особенности относится к Арво Пярту. В его лице мы – едва ли не впервые в послебаховскую эпоху – встречаем композитора, чье творчество религиозно мотивировано и чей музыкальный язык укоренен в церковной традиции. Пярт – не просто верующий православный христианин, он человек глубоко церковный, живущий напряженной молитвенной и духовной жизнью. Богатство внутреннего духовного опыта, приобретенное композитором благодаря участию в тáинственной жизни Церкви, в полной мере отражается в его музыке, которая духовна и церковна и по форме, и по содержанию.

Арво Пярт

Творческая судьба Арво Пярта весьма характерна для его времени. Он начинал в 1960-х годах как композитор-авангардист. В 1970-е годы он на несколько лет отходит от композиторской деятельности, изучает средневековое многоголосие, пребывает в поисках стиля. Период добровольного молчания и затворничества заканчивается в 1976 году, когда Пярт пишет свои первые пьесы в новой изобретенной им технике «тинтиннабули».

Суть техники «тинтиннабули» (от лат. «колокольчики») заключается в стремлении к максимальной простоте музыкального языка и опоре на терцовые созвучия. Стиль тинтиннабули вырос из музыкального минимализма, характерного для эпохи постмодерна. «Я работаю с простым материалом – с трезвучием, с одной тональностью, – говорит композитор. – Три звука трезвучия подобны колокольчикам, поэтому я и называю этот стиль тинтиннабули».

Это разъяснение вряд ли поможет понять, почему музыка Пярта оказывает столь сильное воздействие на слушателя, в том числе неискушенного в классической музыке. Почему, например, по свидетельству работника одного из хосписов, пьесу «Зеркало в зеркале» умирающие называют «ангельской музыкой» и просят, чтобы она звучала в последние минуты их жизни. Может быть, простота, гармоничность и даже некоторая монотонность пяртовской музыки как-то особенно отвечают духовным исканиям современного человека? Уставший от разнообразия и суеты, человек XXI века в этих простых трезвучиях находит успокоение и отдохновение. Отвыкший от тишины, он через эти тихие аккорды обретает желанный внутренний покой. Истосковавшийся по «ангельской музыке», он через эту кажущуюся монотонность, которая сродни монотонности церковной службы, приобщается к горнему миру.

После эмиграции из Советского Союза в 1980 году Пярт пишет почти исключительно религиозную музыку. В 1980-х годах им написано большое количество сочинений на традиционные католические тексты – «Страсти по Иоанну», Te Deum, Stabat Mater, Magnificat, Miserere, «Берлинская месса», «Блаженства». Влияние католической традиции сказывается в использовании композитором органа и оркестра, наряду с хором и ансамблем солистов.

С начала 90-х в творчестве Пярта становится все более ощутимым влияние православного церковного пения и православной духовной традиции. В эти годы он пишет целый ряд сочинений на православные тексты, главным образом для хора а капелла, в том числе «Канон покаянен» на слова преподобного Андрея Критского. Инструментальные произведения этого периода, такие как «Песнь Силуана» для струнного оркестра, тоже отмечены глубоким влиянием православия.

Большое воздействие на Арво Пярта оказало личное общение с архимандритом Софронием (Сахаровым), учеником и биографом преподобного Силуана – великого афонского старца, причисленного Церковью к лику святых. Рассказывают, что, когда Пярт еще жил в Советском Союзе, он встретился с одним известным духовником, который сказал ему: «Бросайте музыку и становитесь церковным сторожем». Вскоре после переезда на Запад Пярт познакомился с отцом Софронием, который при встрече с ним, тогда еще малоизвестным композитором, сказал ему: «Продолжайте писать музыку, и вас узнает весь мир». И действительно, вскоре имя Пярта стало известно всему миру.

Арво Пярт. Зеркало в зеркале (Spiegel im Spiegel)

Несмотря на свой преклонный возраст, старец Софроний до последних дней жизни интересовался творчеством композитора и поддерживал с ним связь. Сохранилась фотография, на которой старец запечатлен в огромных наушниках, слушающим музыку Пярта. В доме возле основанного отцом Софронием монастыря святого Иоанна Предтечи в Эссексе (Великобритания) Пярт проводил по нескольку месяцев в году, ежедневно посещая монастырские богослужения.

Именно там, в монастыре, еще при жизни отца Софрония, я впервые встретил Арво Пярта, его жену Нору, дочь Ирину и двух сыновей, которые прислуживали за богослужением в алтаре монастырского храма. Несколько раз бывал у Арво в гостях: сначала слушали музыку, потом был ужин с неторопливой беседой. Пярт – не очень интересный собеседник: его речь нередко прерывается долгими паузами. Он больше любит молчать и слушать, чем говорить. И очевидно, что ему легче выражать себя через музыку, чем через слова.