От «Черной горы» до «Языкового письма». Антология новейшей поэзии США

Вращается дверь. Как я узнáю, что совершил ошибку? Полная мусора баржа рядом с мостом. Пульсация в запястье. Науки о земле. Их первая цель была в том, чтобы отделить рабочих от средств производства. Он носитель этого сходства. Рисунок, изображающий балийского духа, проглотившего собственное лицо. Фонтаны финансового квартала бьют струей пресной воды на сильном ветру. В дальней комнате я слышу музыку и стук молотка. Флаг, изображающий медведя, водруженный на молле. Скоростной транспорт. Как поднимается пятка, и лодыжка сгибается, чтобы передвинуть тело с одной ступеньки на другую. Хочется кофе. Тенор-сакс – это игрушка. Снег всегда запоминается, если видишь его в первый раз. Она была частью этого бомжатника, она была сложным ребенком, качалась на кресле рядом с окном. Формальная красота черного хода. Я неспособен найти именно ту соломенную шляпу. Они сказали, он загремел в тюрьму, смылся оттуда, прикатился туда, открыл стрельбу. Рыбацкие птицы с кольцами вокруг шеи, мешающими им глотать, удерживающими добычу. На ее лобке было совсем немного волос. Мы ехали сквозь поля артишоков. Стопа, делай свою работу. Темно-коричневые плавучие дома, прибитые к берегу отливом, – люди зависают на крышах, играют на дóбро, на варгане, на двенадцатиструнной гитаре – только для того, чтобы снова поплыть, когда закат отразится в воде Ричардсон-бей. Какая-то желтая жижа жарится на воке. Опиши всё это в зеленом блокноте. Телевидение пятидесятых. Золотые рыбки, колорадские жуки. Мы остановились, чтобы выпить горячего шоколада со взбитыми сливками и обсудить сицилианскую защиту. Тенор-сакс – это оружие. Центральная библиотека серела гирей в белесом дожде. Мне не хватает сине-серых цветов осени западного побережья. Подзаголовки рассеивают внимание. И о сексе, о плоде. Пусть капает со свечей, воткнутых в старые пустые бутылки вина. Молодая медсестра посредством едва заметного перераспределения веса, смещения гравитационного центра движется впереди темнокожего студента, по-восточному хрупкого, чтобы раньше него погрузиться в автобус домой прежде, чем все сиденья будут заняты. Есть ли у копья форма? Проснувшись, но оставшись в кровати, я слушаю, как проезжают машины, хлопают двери, пролетают птицы, играют дети – день начинается именно с этих звуков. Если долго чесаться, можно покрыться коростой. Картонная коробка, набитая свитерами, наверху книжного шкафа символизирует Дом. Бедлингтоны были выведены для охоты на крыс в угольных шахтах. Важнее всего оставаться внимательным. Он знал, как держать плуг. Дождливый день в середине июня. Звучат «Modal rounders». Последовательность объектов, явившихся ему силуэтов, по-видимому, такова: караван феллахов, цирк, верблюды, тянущие повозки с тиграми в клетках, отделанные бахромой коляски, ручные страусы в смешных шляпах – все они медленно перемещаются вправо к исчезающей линии горизонта. Металлический шлак. В способности прочертить вертикальную прямую скрыта власть. Это было тогда, когда мой нос начал шелушиться. Посмотри на эту комнату, наполненную сочными детьми в инкубаторах. Высокий бокал темного портвейна. Мы съели их всех.