От дам-патронесс до женотделовок. История женского движения России

Тот факт, что права женщин на образование и труд законодательно не были закреплены и что законодательство носило дискриминационный характер по отношению к женщинам, так и не стал предметом общественной дискуссии в либеральных кругах. В отношении труда женщин действовало постановление «о службе женщин», принятое еще при Александре II в 1871 году, которое призывало поощрять их на педагогическом и отчасти на медицинском поприще, на службе по телеграфному ведомству, счетоводной части и в Ведомстве императрицы Марии Федоровны. Прием женщин на службу в прочие правительственные и общественные учреждения был запрещен. Механизма исполнения этого постановления не было. Поэтому, несмотря на признание высшего женского образования, постоянного государственного обеспечения его не было, и в масштабе страны оно было доступно лишь единицам. Женщины-врачи получали вместо дипломов временные свидетельства без указания профессии, выпускные свидетельства ВЖК не приравнивались к университетским дипломам. Кроме того, женщины-врачи не были включены в списки врачей, имеющих право практики и право на обслуживание аптеками, что делало их неконкурентоспособными с мужчинами-врачами. При приеме женщин на службу от них требовали более высокого образовательного уровня, чем от мужчин, при этом соблюдалась процентная норма приема женщин. И даже пробившись на службу, женщины получали меньшее жалованье: обычно 1/3 или даже 1/4 заработка мужчин, работавших на тех же позициях. От женщин-служащих требовали «прозрачности» личной жизни – их право на частную жизнь нарушалось. В провинции практиковался запрет на замужество для учительниц, в столице он был введен официально в 1897 году. К женщинам относились не как к специалистам, а как к представительницам пола.

Таким образом, реализация права на высшее образование не привела к «естественному» и равноправному включению женщин в ряды профессиональной интеллигенции, к равноправию на рынке труда. Для решения проблем трудоустройства женщин по-прежнему требовалась поддержка специальных организаций в виде разного рода обществ вспоможения и женских сетей. Задача поддержания малообеспеченной и бесправной женской трудовой интеллигенции оставалась актуальной. Активистки уже поняли, что проблемы, поднимаемые движением, автоматически не решаются. Основной причиной «несправедливости» в отношении женщин, барьером на пути к равноправию они определили отсутствие женщин во властных структурах на уровне принятия решений. Только преодоление этого барьера, по мнению активисток движения, открывало реальные перспективы равноправия. «Не ждите великодушия ни от кого, защищайте сами свои права, ставьте людей в невозможность господствовать над вами, оградите себя законами!»693 – призывала одна из деятельниц движения А. А. Кальманович.

Мужская интеллигенция считала эти притязания чрезмерными. Равные избирательные права представлялись нарушением «основного человеческого разделения занятий», разрушением «основы цивилизации»694. Самое прогрессивное мнение о перспективах женщин в электоральном процессе заключалось в принципиальном признании принципа «всеобщности избирательных прав». Но при этом утверждалось, что «в данный момент» в виде «временной меры» и по «практическим соображениям» его следует распространить только на мужское население695.

Перед активистками движения встала проблема собственного выхода на политическую арену, предъявления обществу проблем своей социальной группы, получения избирательных прав. Стержневой идеей была та, что «женщина до тех пор будет только рабою мужчины, а не самостоятельным человеком, пока законы, регулирующие ее деятельность, будут издаваться без ее содействия»696.

Возникла необходимость в идеологии не благотворительно-охранительного характера, а наступательного. Собственно, только такого рода идеология могла вывести движение на новый уровень, обосновать его властные притязания. Помимо разработки идеологии, встала проблема внедрения ее в массовое сознание.

С этого момента движение приобретает конкретный, или специфический, характер (H. Blumer697). Специфичность его выражалась в четко сформулированной цели: достижение избирательных прав для женщин.

Создание женских организаций как «порождающих сред» под конкретные цели было апробированным путем в русском женском движении. Эта практика была продолжена. Но, кроме того, появилась потребность в расширении репертуара коллективных действий. Новая цель требовала новых решений, тем более что с развитием демократических институтов в стране появились новые возможности и ресурсы, которые нужно было осваивать.

Стабильность движения, институциализация его некоторых структур, таких как высшие и средние женские учебные заведения, женские общества, женские журналы, составили организационную и материальную базу нового этапа движения.